Мужчина от стола бросил на него взгляд, словно просвечивая насквозь, но увидел только безразлично склоненную спину.
А за столом в то время приступили к вскрытию второй кроссовки.
– А где Гордость России, где Глаз Якутии? Где Гарри Поттер, наконец! – воскликнул мужчина под перестук камней.
Михаил Степанович снова полез в сумку, достал спортивный костюм, отложил, достал майку и трусы, боксерские перчатки и шлем боксера – любителя. «Сергей Сидоренко», – было написано на всем. – «Чемпион XXVII Олимпиады в Сиднее». И стояла размашистая роспись.
– Вскрываем?
– Конечно. Чего вы ждете!..
– Господи, Анюта!
– Что?
– Голубой берилл. Анюта. Вот он.
– Сердце Севера. Глаз Оленихи. Второй Глаз Оленихи. Господи, они же бесценны.
– Целое состояние.
– Что? На это можно купить всю Якутию.
– С алмазами?
– Без, конечно же.
Описывали, оценивали. И глаза у всех горели алчно.
– Это невозможно. Немыслимо.
– Черт-те – что. Я требую охрану.
– Но… Матвей Николаевич: ну нас же сопровождают.
– Охрану!
Капитан Медведев смотрел на суету и жалел о потерянном времени. Ему предстояли бесконечные протоколы, допросы, и вся мелочь, занимающая порой больше времени, чем само расследование. Ценности больше не касались его. Во всяком случае сердце его билось ровно и размеренно.
– Как быть с обедом?
– Какой обед, в самом деле! Продолжайте.
– Но…
– Вам за это платят…
– Конечно.
– Вызывайте переносной сейф.
– Да зачем же?
– Сейф! И бронированную машину. Это приказ! Или уволю всех к чертям собачьим.
– Хорошо, Матвей Николаевич.
Наконец с описью покончили. Из банка прислали сейф, броневик и охрану. Уехали представители компании, распрощался прокурор.
– Ну, каково? – спросил Михаил Степанович, вздыхая, слегка распуская галстук и садясь на свое место за столом.
– Пять часов не выходили, – глянул на свои часы Медведев.
– Да. А Рубинштейн-то каков!
– А кто он у них?
– Эксперт. Оценщик. Не человек, а весы.
– А почему он – Бауэр?
– Бэ. У. эР. Борис Уралович Рубинштейн.
– Ну и намешано. Вроде еврей, вроде – еще кто.
– Еврей. Сто процентный. Отец назвал его в честь своего русского друга. А у того самого с отцом произошла такая же петрушка: назвали в честь друга его отца – таджика. Дружба народов – советское время. Он потомственный ювелир. Оценщик, а по-современному: эксперт-ювелир и модельер-дизайнер.
– Из компании?