– Дорогая, ты выглядишь как крестьянка средневековья, – щелкнула я
сестру по носу. – Во-первых, тебе идет, во-вторых, ты не отсвечиваешь на этом
празднике безумия.
Держа камеру перед собой, я толкнула дверь и пропустила вперед
сестру. Сзади оставлять ее опасно, либо потеряется, либо кто напоит, знаю я эти
вечеринки. Войдя, я невольно замерла. Уж сколько я повидала в своей жизни
дворцов, замков и частных усадеб миллионеров, даже у меня челюсть отвисла.
Белая мраморная лестница, по бокам черные канделябры выше моего
роста с десятком свечей. Я закружилась, показывая подписчикам картины,
нарисованные прямо на стенах, подняла голову к ажурному потолку.
– Только среди такой красоты может зародиться настоящая любовь, – я
притянула к себе Макса, который только догнал нас. – Любишь меня?
Не дожидаясь ответа, я притянула его и смачно поцеловала прямо перед
камерой. Минута. Две. Зрители наверняка устали ждать. Уверена, что она смотрит.
Пусть знает, как доставать меня. Только когда степень стервозности достигла
отметки «норма», я отпустила парня.
– Вас приглашали? – раздался голос, и светловолосая девушка в голубом платье с капюшоном
коснулась моего плеча.
Я резко развернулась, направив на нее камеру.
– Неужели такая красавица не узнала Кайт, блогера по женской
мотивации? Нас в прямом эфире смотрят пять тысяч человек.
– Ой, – было видно, как девушка покраснела, – не узнала. Можно с
вами сфотографироваться?
Хорошо, что под маской женщины-кошки мало кто видит мои эмоции. Я не
люблю людей, не люблю прикосновения и слащавых речей тоже не люблю. Это все это
не любит Катя, а Кайт просто обожает. Я протянула руку и обхватила девушку за
плечи, изобразив оскал женщины-кошки.
Играть чужие роли для нас, блогеров, норма жизни. Мы на этом
зарабатываем.
Освободившись от поклонницы, я подхватила под руку Макса, поднялась
по лестнице и повернула в розовую гостиную. Темные двери и лепнина на потолке
гармонично ужасно смотрелись среди кирпичного цвета стен.
– Макс, принеси мне шампанского, – отправила я ухажера от себя
подальше.
Ненавижу его. Почему-то это осознание пришло именно сейчас.
Напыщенные мажоры, вертлявые девицы с маникюром длиннее своих пальцев, не
ведавшие ни дня работы, пользующиеся родительскими деньгами направо и налево,
все они не знали и сотой правды жизни. А правда заключалась в том, что уже
какой год я содержу дом и сестру, в том время как родители, приближенные к
верхушке элиты города, растрачивают семейные капиталы.