***
Юрий.
Шум.
Невыносимый шум улицы настойчиво долбит по моей раскалывающейся голове. Я
прикрываю её руками, чтобы хоть немного уберечь от агрессивных звуковых волн, это
ожидаемо не помогает. Шум накатывает снова и снова, заставляя пульсировать
сгусток боли в моей голове всё сильнее и сильнее.
Я с трудом
открываю глаза. С тем, чтобы тут же закрыть их снова. Я что, обдолбался наркоты
в закрытом клубе и теперь меня взялись преследовать галлюцинации из мира бредовых
нариков? Вдобавок жутко саднит плечо, внося свою лепту в моё охренительное
мироощущение.
Ладно, будь
мужчиной и посмотри миру бреда в глаза, Юрец. И тогда, быть может, он растает.
«Как сон, как утренний туман». Да-с. Надо, надо открыть глаза ещё раз, и тогда
по закону бреда ты увидишь что-нибудь другое, например, русалок среди роз.
Выброшенных на берег и жалобно бьющих хвостами, хм. Это будет намного лучше,
чем первый бред.
Но что
такое-то со мной? Может, эта девка из клуба подсыпала мне какую-нибудь
инновационную производную клофелинчика, например, с замедленным действием? И
подмешала ещё чёнить для остроты ощущений во время ожидаемого ею, но несостоявшегося
утреннего траха? Убью гадину. Найду и убью. Когда оклемаюсь.
Вот сейчас,
сейчас открываем, мать его, глаза, встаём с линолеума, лубочно раскрашенного
под паркет… Да ё! Опять… Всё тот же кошмар нарика. Я по-прежнему лежу якобы в
своеобразном колодце из высоченных небоскрёбов.
Моё бренное
тело недвижимой тушкой прислонено к холодной стене одного, а метрах в пяти, не
больше, высится стена другого. Окна в небоскрёбах сплошь мерцают равнодушной
чернотой стёкол. Успеваю отметить, что стёкла грязные.
Здесь, в
этом бреде, пасмурно, темновато и холодно. Где-то там, в недосягаемой выси, виден
клочок грязно-серого неба. Подо мной вместо родного линолеума под паркет мокрый
чёрный асфальт. Видимо, недавно положили. Да ё! Окстись, Юрец. Кто чего
положил? Твой бред положил? Сейчас очнёшься, и не будет ничего этого. Будет
хата твоя родная, комп твой с новой игрой…
Взгляд
невольно фокусируется на тёмных пятнах, мельтешащих перед глазами. Именно эти
пятна, похоже, и издают кошмарный шум, донимающий меня. Пятна при внимательном
рассмотрении из расплывчатых становятся всё более чёткими и превращаются уже
совсем не в пятна, а... в несущиеся в непосредственной близости от меня тачки
они превращаются!