Направляюсь к письменному столу и выдвигаю
ящичек. Тут уже ничего не осталось из школьного периода. Пакеты с
фотографиями, старые журналы, документы и … стопка денег.
Существенная для этого времени куча денег. Что там отец говорил? Я
работал после армии у геологов. Было такое у меня который я, но
очень короткое время. Дядя Толя устроил. Так, подожди. Он же
работал всегда в аэропорту, что-то со строительством связанное.
Хотя, может, это уже потом? А вот в настоящий момент он у геологов?
Тогда все сходится. Надо будет трудовую книжку брата глянуть. Ага,
а она у меня есть?
Да неважно! Откладываю деньги в сторону и
достаю пачку документов. Военник, такая-то часть. Уволился
сержантом? Да охренеть! Пограничник. Не понял, это же я в погранцах
служил! Медвежью услугу оказало мое увлечение скалолазанием. Вот и
наползался по горам по самое не балуй! Очередная странность.
Паспорт. Сергей Васильевич Караджич, шестьдесят второго года
рождения. Все пока вроде совпадает. Только где тогда опять я сам?
Сберегательная книжка открыта на мое, то есть на Серегино имя.
Адрес сберкассы рядом на Энгельса в новом доме. Подожди, а он разве
уже был построен?
Иду в комнату к родителям. Хрущевка, пусть и
улучшенная, остается достаточно примитивным жильем. Маленькая до
невозможности кухня, небольшие комнаты и до ужаса неудобный
коридор. Ого! Этой стенки в это время точно не было! Похожая
появилась, когда я тот настоящий вернулся из армии. Красивая,
заставленая по советской мещанской традиции сервисами и хрусталем.
Наверное, импорт, батя за чеки взял. В Балатоне уже и мебель
продают?
Ключик вставлен, поворачиваю, и дверца
неожиданно выпадает вниз, сдерживаемая направляющей. Точно импорт!
Как и предполагал, документы и семейные альбомы лежат тут. Через
некоторое время понимаю, что ни в документах, ни на фотографиях
моего младшего брата, то есть меня самого нет вообще. В некоторой
прострации подхожу к креслу, на нем любит сидеть по вечерам мама. И
тут мои глаза невзначай натыкаются на сегодняшнюю газету.
С каких это пор у нас подписка на «Правду»?
Обычно её в обязательном порядке заставляли выписывать членов
партии. Публика больше жаловала «Комсомолку» и «Труд», плюс местные
издания. Подрабатывал я перед армией на почте, знаю точно.
Практически каждая семья в те времена что-то выписывала. А уж,
когда приходили журналы, то почтальонные сумки становились поистине
неподъемными. Так что молодому цветущему организму на такой работе
было самое место. Я в день по деревяшкам пробегал по шесть
километров. Неплохая кардиотренировка и еще за это деньги платят.
За полтора участка я получал по сто шестьдесят рублей.