Спорить не
имело смысла. Я взял три. Расплатился с бабулей, отсыпал горстку в
карман, остальное запихнул к молоку и вышел в город. На этой улице
мне довелось побывать впервые. И она мне сразу понравилась. Была
новее, комфортнее той, где мы жили.
Чуть
поодаль стояли вполне приличные пятиэтажки. Напротив рынка, через
дорогу сверкал стеклянной витриной новенький магазин. Над дверьми
красовалась гордая надпись «Сельпо». В кармане все еще оставалась
мелочь, и я отчетливо понял, что мне непременно надо попасть в этот
магазинчик.
По
раздолбанному асфальту с умопомрачительным дребезгом прошкандыбал
автобус под номером два – старенький желтый ЛиАЗ. На заднем стекле
его виднелась табличка: «Рынок – порт». Автобус был полон. В такую
жару я бы ни в жизнь не рискнул в нем ехать. Но пассажиры,
набившиеся внутрь, как селедки в бочку, были со мной не
согласны.
Сразу за
рынком ЛиАЗ свернул направо и исчез где-то между домами. Я закинул
в рот новую семечку, сплюнул шелуху и направился в
магазин.
***
Кто не
бывал в советском заштатном магазинчике, тому не понять того
чувства, что овладело мной. Здесь все было до боли знакомым.
Прекрасным и абсурдным. Даже нет, если точнее,
абсурдно-прекрасным.
Первое, что
бросалось в глаза, широкая полка за прилавком, где аккуратной
горкой лежали валенки. Громадные. Мужские. Без галош. Понять, кому
в жарком приморском городке понадобилась такая обувка было
невозможно. Да я и не пытался.
В мозгу
пронеслось: «Чудны дела твои, Господи!» Следом проскочила
крамольное: «А почему не лыжи?» Хотя, что греха таить, в 1978-ом и
лыжи могли оказаться где угодно. Даже в раскаленных песках
Кара-Кума. В наши времена чего только не случалось. Я даже
зажмурился от удовольствия, поняв, что полностью признал это время
своим – родным, любимым. Я обожал в нем все: и эти валенки, и
скрипучий автобус, и гипотетические лыжи, стоящие посреди пустыни,
и черно-белый телевизор, и Ирку, и даже Вику.
Настроение
сразу испортилось. Думать о Вике не хотелось вовсе, но она
настойчиво пролезала в мое сознание. «Ничего, - решил я, - это
ненадолго. Скоро мы уедем, и в моей жизни будет куча таких Вик». Уж
я-то знал об этом доподлинно. А об этой забыть мне будет куда
проще, чем в первый раз. Тогда я был ослеплен ею. Сейчас… Сейчас
это просто ностальгия, гормоны и нереализованное желание. Ничего
более.