– А сейчас, – начал он, осторожно подбирая слова, чтобы ни в
коем случае не оскорбить Юрия своим предложением, – Нет ли
возможности поступить таким же образом, как и прежде?
Собеседник помедлил, потирая гладко выбритый подбородок.
Несмотря на довольно суровый внешний вид, почти двухметровый
мускулистый мужчина в неформальных беседах оказался мягким и
искренним человеком.
– Не получится, Артур. У нашей Семьи есть хорошие запасы денег,
но это деньги Титановых, а не СЗГ. Я точно знаю, что даже когда их
использовал Константин Георгиевич, в Семье находилось немало
недовольных. Просто никто своего недовольства ему не выказывал.
Сейчас же… – Юрий задрал голову к потолку, словно тот мог
подсказать ему правильную фразу. – Влад – сильный элементаль.
Однозначно, один из сильнейших в Семье. Но в отличие от Гефеста,
его сила… Оспорима. У нас достаточно Старших Магов, готовых при
малейшей оплошности Влада бросить ему вызов. И совсем не факт, что
из всех схваток он выйдет победителем. Так что временная власть
Влада способна пошатнуться от малейшей оплошности, и потому наше
влияние на Семью Титановых весьма ограничено.
Артур разом сник. Он не слишком хорошо разбирался во внутреннем
устройстве Семьи Гефеста, но объяснений Юрия оказалось вполне
достаточно, чтобы понять: сложностей у Титановых сейчас хватает, и
рассчитывать получить от них сколь-нибудь значимую помощь не
стоит.
В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь редким шелестом
бумаг. Артур поднялся со стула и подошёл к окну. Даже если бы
кто-то снаружи наблюдал за зданием СЗГ, рассмотреть фигуру
элементаля бы не получилось – стекло было прозрачным только с одной
стороны, – зато для самого Артура открывался обзор на всю
близлежащую территорию. Вернее, мог бы открываться: темнело рано, а
работали они с Юрием допоздна, так что рассмотреть можно было лишь
освещенные фонарями участки соседних улиц и окна расположенных
рядом зданий, заселённых людьми, которым, в отличие от двух
отдельных элементалей, посчастливилось в это время оказаться
дома.
Слабый свет ночного города выхватывал из темноты редкие
снежинки, которые таяли, не успевая толком осесть на землю. Артур
вздохнул. Ему в голову вдруг пришла нелепая мысль, что он завидует
снегу. Элементаль сам с удовольствием свалился бы на землю и
растёкся по ней бесформенной мокрой массой. Лишь бы подхвативший
его ветер перестал трепать его во все стороны.