–– А как же вы короб сделали, как доски подшили? –– Леонов хитро
улыбнулся, ему доставляло удовольствие меня удивлять.
–– А мы, ваша светлость, сначала сделали все, а потом тихонько
подняли, концы веревками обвязали и подняли.
–– А арматуру как сейчас протягиваете? –– этого вопроса Леонов
явно ждал и с удовольствием стал рассказывать.
–– У Ксюши младший брат подобрал в лесу раненного горностая и
выходил его. Так вот эта тварь божья от него ни на шаг не отходит.
Мы сделали ему уздечку, привязали к ней веревку и отпустили. А
Алешка на остров переправился и давай звать зверюшку. Он как
услышал, как бросился по желобу, только и видели, –– сержант
всплеснул руками и довольно закончил. –– Вот так, ваша светлость,
веревочку и таскаем. А уж за неё и арматурину, –– я покачал головой
и рассмеялся.
–– Как говориться голь на выдумку хитра. А кто же всё это
придумал? Стой, дай подумать. Когда Игната на завод забрали?
–– Он придумал, ваша светлость. Мы с Ксенией даже поругались
из-за него. Она за него горой. Говорит мне, он второй Ломоносов,
его учить надо. А наши изуверы готовы были до смерти забить, ––
сержант замолчал, улыбку как сдуло. Лоб пересекла глубокая
горестная складка.
––А когда мы начали делать все это, Фома Васильевич приехал, он
поговорил и увез Игната.
Я еще раз все осмотрел всю конструкцию, происходящее у меня
просто в голове не укладывалось.
–– Ну что же давайте пробовать. Только у меня одно уточнения,
заливать надо все сразу И по краям пустить еще по струне.
Вечером я проинспектировал своих эскулапов и полночи
разговаривал с отцом Иннокентием. Меня больше всего интересовала
именно его оценка положения дел в Усть-Усе. Меня настораживало уж
очень благостное положение дел у нас. Везде огромные успехи и
свершения, одни рояли в кустах, а то и целые оркестры.
Ничего настораживающего от иеромонаха я не услышал, тишь да
благодать, планы по осени начать ставить деревянный храм. Отец
Иннокентий не успокоил меня, а еще больше насторожил. Ну, через чур
все хорошо!
С первыми лучами солнца я с Леоновым отправился смотреть дорогу
до Каракерема. Мне стоило большого труда скрыть свою озабоченность
от сержанта. Если не моя нарастающая с каждым часом тревога, я бы
был в восторге от увиденного. Еще бы вдоль Енисея была проложена не
тропа, а настоящая дорога, по которой можно проехать даже на
телеге, не без проблем конечно.