— Ебать ты крыса! — Тоня успела озвучить мои мысли немного раньше.
— На хуй пошла, — продемонстрировал ей средний палец тот. — Я нашёл, значит – моё. Хочешь въебаться, вначале отсоси.
Тоня без лишних разговоров поднялась с поваленного дерева, подошла к наркоману и уселась ему на ноги. Затем расстегнула ширинку, извлекла на волю «хозяйство», взяла в рот и мерно заработала головой.
— Мне тоже отсосать за дозняк предложишь? — кивнул на происходящее я.
— Не, я те чё, пидор какой? — ухмыльнулся Мутный. — Мы же кореша, хуй с ним, очко полижешь и…
Договорить он не успел, потому как из земли выстрелил корень, который пробил Мутному грудную клетку. Тоня не сразу поняла, что произошло. А когда тело любовника пустилось в пляс, она лишь интенсивнее заработала головой, видимо, решила, что приближается оргазм.
— Ха-ха-ха, — Лена залилась хохотом, увидев эту картину.
Царь до сего момента смотрел на акт с полным безразличием. Но как только Мутный захрипел, пуская кровавую пену, его штаны заметно оттопырились в районе ширинки. Теперь он наблюдал за смертью товарища с нескрываемым восторгом, стараясь не упустить ни единого мгновения.
— Блядь! — наконец до Тони дошло, что случилось, и она быстро отпрыгнула от покойника. — Вы совсем ебанулись, что ли?
На это Лена отозвалась ещё большим хохотом. Я же спокойно поднялся, подошёл к телу Мутного и забрал из бокового кармана рюкзака оба брикета с наркотиками. Пусть теперь сам у меня очко за дозняк лижет.
— Поднять? — утерев слёзы, которые выступили от смеха, спросила Лена.
— Нет, пожрём вначале, — покачал головой я и усмехнулся. — Пусть валяется, над своим поведением думает.
Орехово-Зуево, типичный подмосковный городок, который во времена величия столицы выглядел чистенько и уютно. Как, впрочем, и все подмосковные города. Сейчас он уже больше напоминал заброшенные заводы конца девяностых.
Окраина смердела дерьмом и нечистотами, окна домов выбиты, а по улицам разбросано то, что не пригодилось в хозяйстве нового времени. Что-то из этого наверняка появилось в самом начале, когда люди дорвались до халявы и тащили из более богатых домов всё, что не прибито. Остальное со временем вытащили звери.
Ближе к центральной части стало относительно чище. Видимо, местный хозяин не только проповеди по воскресеньям читает, но и управляет челядью, заставляет поддерживать, какой ни есть, а порядок.