Впрочем, ведь мы тоже сами пришли в посёлок. И за пару месяцев, что мы здесь исполняли роль Богов, добровольно к нам за стену вошли ещё человек тридцать. Правда, из них примерно третья часть присоединилась к секте, ну или к пастве. Короче, они тоже принялись дважды в день петь нам хвалебные молитвы, взывать к нашей силе и справедливости, а заодно исполнять все приказы, даже самые стрёмные.
Несогласных определили в рабы и кормили мясом тех, кого Царь приносил в жертву. Оказывается, нормальной еды здесь хватало, в посёлке имелся свинарник на три десятка голов, около сотни баранов, а также коровы, козы и всевозможные пернатые.
За живность должен был отвечать Мутный, но так как ему насрать, скотина как-то сама размножалась и вырастала до съедобных размеров. Плюс некоторые из местных, включая Петра, всё же предпочитали поедать себе подобных. Так что еды хватало.
Синеглазый вообще отличался крайней жестокостью. Порой жертвы страдали два-три дня, прежде чем отдать ему душу. Он уверял, будто так они дают больше эффекта, хотя, возможно, был в чём-то даже прав.
Сам лично я их не пробовал, отдавал Царю. Для меня это несложно, к тому же в нашем случае они всё равно толку не прибавят. Вот от чёрных я бы не отказался – сила после них возрастает знатно. Многие вещи, которые давались с огромным трудом вначале, сейчас происходили, как само собой разумеющееся. Порой даже задумываться над решением не приходилось, заклятия творились, словно на инстинктивном уровне.
В общем, жизнь наладилась, у нас – точно. О своих дальнейших планах я благополучно забыл, купаясь в лаврах поклонения, но судьба решила иначе.
Может, нас и считали Богами, приносили нам кровавые жертвы, однако где-то там, глубоко во вселенной явно находились истинные создатели. Наверняка они дико хохотали над нами, посягнувшими на их волю и решили объяснить, кто здесь на самом деле главный.
Мы даже не сразу сообразили, что случилось, когда снаряд угодил в колокольню и снёс ей макушку. Кирпичи полетели в разные стороны, а от грохота в мелкую крошку рассыпались стёкла у ближайших домов. Про колокола можно было вообще забыть, их остатками припорошило крышу и всю окрестную территорию.
— Серёженька, выходи подлый трус! — донёсся из-за стены усиленный громкоговорителем голос. — Не заставляй нас применять более весёлые игрушки.