— Это, блядь, чё за хуй, вообще? — удивлённо уставился я на одного из Жрецов Царя.
— Простите Всемогущий, мы не знаем, — не менее удивлённо замотал головой тот.
— Зато им, похоже, о вас прекрасно известно, — буркнул я и направился к выходу.
— Хуясе, это ты так перданул, что ли? — блеснул остроумием Мутный, который вместе с синеглазым уже спешил к храму.
Со стороны лазарета к нам двигалась Лена, а вот Тони что-то пока не видать. Возможно, она уже у стены, потому как там наблюдается конкретная суета. Ворота, кстати, тоже закрыты.
И ведь нет ничего странного, что люди уже занимались обороной, готовились к встрече гостей, но Богам не сказали. К чему отвлекать их своими мирскими заботами. Вот только данная проблема, походу, напрямую касалась именно нас.
— Даже не вздумай свою тьму заводить, ты знаешь, что нам она по хую́! — прилетела совсем уж удивительная угроза. — Выходи, Серёженька, пока я тебя очком на пушечное дуло не натянул.
— Мне не послышалось? — уставилась на меня Лена. — Есть те, кто умеет противостоять тьме?!
— Я ебу?! — раздражённо бросил я. — Видимо. Хуй его знает, что там происходит вообще.
— Моё терпение на исходе, Серый, считаю до пяти, — снова прилетел голос из-за стены. — Если я не увижу твою толстую рожу, сровняю к хуям всю твою секту. Раз…
— Откройте ворота, — кивнул я стражам, и те беспрекословно подчинились.
Мы вышли за стены, где обнаружили УАЗ без крыши. В салоне стоял человек с мегафоном в руке, видимо, это он кричал приветственные речи отцу Сергию. Однако больше ничего не видно, ни военной техники, ни пушки, из которой нам снесли колокольню. Но, насколько я помню из своего прошлого, артиллерия свободно работает с трёх десятков километров. В нашем случае достаточно будет и десяти.
— Э, вы хули тут шумите? — естественно, первым в беседу вступил Мутный. — Давно в ебальник не получали?!
— Хуясе! Это что за клоуны?! — прямо в мегафон спросил человек из машины.
Ответа он дожидаться не стал, вытянул из кобуры пистолет и трижды выстрелил в Мутного. Ни одна пуля не достигла цели, они рухнули нам под ноги, остановленные защитой.
— Серёжа, не нервируй меня! — видимо, он решил, что это дело рук Настоятеля.