Спустившись вниз, «дан-Энрикс» обнаружил Тойна. Несмотря на
ранний час, Гилберт сидел за тем же угловым столом, что и вчера, а
рядом с ним стоял кувшин вина. Как всякий настоящий пьяница, Тойн
принимался пить прямо с утра, чтобы не тратить понапрасну ни одной
минуты. Крикс подошел и сел — точнее, рухнул на скамью.
— Можно?.. — коротко спросил он.
Тойн покосился на его опухшее лицо с огромным безобразным
синяком под глазом и кивнул.
— Бери, не жалко.
Крикс налил себе вина и жадно выпил все до капли.
— Кошмары, да?.. — внезапно спросил Гил.
«Дан-Энрикс» попытался, по примеру лорда Аденора, насмешливо
вскинуть бровь, но получилась странная, нисколько не изящная
гримаса.
— Почему ты так решил?
Тойн пожал плечами.
— Парни говорят, ты проворочался всю ночь, а теперь первым делом
тянешься к вину. Что тут еще можно подумать?
Крикс в деталях вспомнил свой недавний сон, и в груди у него
тоскливо защемило. Гилберт ошибся лишь наполовину. Энониец
предпочел бы что угодно этим снам, в которых он опять был рядом с
Лейдой, и в которых не существовало ни войны, ни Олварга, ни
«черной рвоты», потому что после таких снов сама реальность
начинала казаться затянувшимся кошмаром.
— Хорошо, что ты поднялся сам, — заметил Тойн, поняв, что Крикс
не хочет говорить о снах и всем, что с ними связано. — Эккерт как
раз приехал в лагерь. Лучше тебе самому пойти к нему, чем
дожидаться, пока за тобой пошлют.
— Уже иду, — со вздохом согласился Крикс.
Больше всего Крикс боялся, что сэр Эккерт воевал в Каларии и мог
видеть его рядом с коадъютором. Поэтому он покопался в собственной
седельной сумке, оторвал лоскут от наиболее поношенной рубашки и
повязал голову на манер островных контрабандистов, скрыв слишком
приметный шрам. Распухшая после вчерашней драки скула и досаждавший
Риксу темный пух на щеках и над верхней губой сейчас тоже пришлись
как нельзя кстати. Ни один человек не заподозрил бы в небритом
оборванце с впалыми щеками и здоровым синяком под глазом бывшего
оруженосца коадъютора.
На улицу Крикс вышел без плаща. Зима в Бейн-Арилле была
совершенно не такой, как в Такии или Антаресе. Никаких
пронзительных ветров, сбивавших с ног и в четверть часа
превращающих лицо в застывшую, безжизненную маску, никаких сугробов
по колено... здесь, напротив, было мало снега, много слякоти и
целые компании мокрых нахохленных ворон на каждом голом дереве
возле дороги.