Можно было подремать, слушая малопонятный английский бред
Рыжкова, но покой нам только снится.
Вадим выяснил, почём сегодня доллар, перекинулся парой фраз
ВКонтакте с тиммейтами, посмотрел ссылки, накиданные приятелями, и
наконец залип на статье про преимущества советских танков во Второй
мировой войне. (Кстати, а в школе тогда изучали английский или
немецкий? Если немецкий, то Третья мировая будет с англами…)
Только она, наверное, будет рыночная какая-нибудь: перекупят
политиков, а они уже втихаря конституцию РФ перепишут. А потом
нечаянно выяснится, что Россия – десять лет как пятьдесят первый
штат США, а россиянам надо срочно в полном составе марш-марш на
Аляску. Типа Аляска – наш, и всё такое.
Вадим фыркнул. В век деградации политики не понятно было только
одно – куда бы смыться, чтобы отсидеться?
В восьмом классе у него были какие-то надежды на Навального… До
первой его акции в родном городе. Маленьком городе, где все знают,
что происходит.
Выяснилось, что и Навальный хотел пиариться, хотел денег. В
общем – как все.
Все вокруг Вадима хотели пиариться и денег, кроме тех, которые
хотели бы, чтобы все шли лесом. Это и были две самые большие партии
в современном региональном политбомонде – «Денег» и «Лесом».
Хотелось сбежать в Нарнию, в Хогвардс или хотя бы в Эквестрию,
где много маленьких диких пони, привезти этим поням грузовик
калашей и устроить у них революцию.
Зачем? А чтобы им жизнь мёдом не казалась.
В общем, про окружающий мир всё было ясно. Мир был проклят.
Рассчитывать в нём можно было лишь на себя. Ну, может, ещё на маму
и бабушку.
На друзей? А где они, друзья? Если после школы – пива попить –
то он сейчас наберёт полкласса.
А если он уйдёт отсюда после девятого? Останутся друзья?
Звонок оповестил, что друзей – вагон. Вадима хлопали по плечам,
звали гулять, спрашивали, как он планирует отмечать последний
школьный день: «Это уже в следующую среду, бро!»
Он отмахивался. Натикало полвторого, нужно было срочно кого-то
съесть и бежать к психологу. Там-то точно никто не покормит.
Вадим слинял от приятелей, взял в школьной столовой две гречки и
два гуляша в одну тарелку, запил компотом, потом чаем, упёр сосиску
в тесте со стола, накрытого для второй смены (всё равно они ни фига
не съедают) и ощутил себя более-менее сытым.