Роузи кивает.
– Какого рода? – спрашивает доктор Хэглер.
– Ну, он срываться стал. Не угадаешь, с чего выйдет из себя, разгоняется с нуля до сотни мгновенно. Я не в том смысле, что он дрянь какая. Он хороший человек, просто нрав у него вот такой бешеный, и это на него не похоже.
– Сколько у него уже этот «бешеный нрав»?
Роузи задумывается и прикидывает. Джо ждет, что она скажет: ну, может, несколько месяцев.
– Шесть-семь лет.
Господи, правда, что ли?
– Вы испытываете депрессию, Джо? – спрашивает доктор Хэглер.
– Нет.
– Каков сейчас ваш уровень стресса? По десятибалльной шкале, где десять – это наивысший.
Джо думает пару секунд.
– Пять.
– Почему пять, а не один?
– Такого не бывает.
– Почему?
– Потому что я коп. Нас учат не расслабляться.
– Даже когда вы не на дежурстве?
– Да, это не выключается.
– То есть уровень всегда на пятерку?
– Я бы сказал, что обычно около трех.
– Тогда откуда два лишних?
От ожидания в чистилище. От того, что его допрашивает женщина-врач в гражданской одежде. Этого хватит. А если нет, то он, судя по всему, был последние шесть лет раздолбаем с бешеным нравом.
– Тут не то чтобы день в спа, – говорит Джо.
– Это верно, – отвечает доктор Хэглер с улыбкой. – Роуз, вы что-нибудь еще замечали в Джо?
– Ну, я его прошу что-нибудь сделать, а он забывает. Молока, там, купить по дороге домой или кухонный шкафчик починить.
– Милая, ты только что описала любого здорового мужика на планете.
Доктор Хэглер улыбается. Джо смотрит на ее левую руку, на золотое обручальное кольцо. Она понимает.
– Хорошо, а еще можете что-то вспомнить, Роуз?
– Он все время суетится, не в том смысле, что двигается. А так, странно. Сшибает все, роняет. Неделю назад разбил мой последний винный бокал.
Она все еще сердится. Тут дело сложное, и он не уверен, что доктор Хэглер уловит, но он-то слышит, как напрягается голос Роузи. Она не любит, когда ей приходится пить вино из баночки из-под джема или пластикового стаканчика. Надо будет купить ей новый набор бокалов.
Джо не нравится, что эта докторша допрашивает Роузи, словно та – главный свидетель по делу об организованной преступности. Роузи не любит полоскать грязное белье на людях. Она не рассказывает о выходках Патрика ни своим братьям, ни даже священнику. Никому не говорит, что у Джей Джея и Колин не получается зачать. Все тайны, все дела семьи она держит в доме и скорее даст сжечь все свои записи Опры, чем станет вывешивать неглаженое белье семьи перед соседями. Поэтому Джо теряется, когда слышит, с какой готовностью она рассказывает о его «странном» поведении, словно ей бонусы будут за то, что она его сдаст.