И через полчаса, по темноте, мы вышли… Не знаю, что это было… Может быть, просто самовнушение. А может быть, и нет. Только ноги мои идти не хотели. Словно какая-то сила подкидывала их от земли, и я терял ощущение реальности. Мое тело покрывалось горячей испариной, и я переставал соображать, куда мы идем и зачем. То, вдруг, наваливался на меня кто-то огромный, невидимый в темноте и я пугался каждой тени. Мерещились мне какие-то невиданные животные, а дворовые собаки кидались на нас с таким остервенением, что мороз продирал до самых пяток. Я насилу одолел пару километров до домика бабы Насти. Впрочем, не сказав матушке, о своих ощущениях, ни слова. В маленькой комнатке было душно, но баба Настя плотно закрыла окна и двери. Моя матушка села на кровать, а я на табурет, перед окном. На подоконник хозяйка поставила тарелочку со свечой, на колени постелила, принесенное мной, полотенце и чиркнула спичкой. Запалив фитилек свечи, баба Настя потушила свет в комнате, взяла в руки книжку и начала читать молитву, изредка окропляя мою голову уже знакомым мне помазком. Я сидел и смотрел на свое отражение в оконном стекле и думал о чем-то постороннем, не относящемся к происходящему. Краем глаза я видел, что моя матушка начинает дремать под бабы Настину молитву, и усмехнулся. Было спокойно. Огонек свечи горел ровно и беззвучно. Баба Настя монотонно-убаюкивающе бормотала непонятные слова, заставляя меня вздрагивать от холодных капелек воды, щедро стряхиваемых на мою макушку. И мне начало казаться, что мое отражение в окне живет своей жизнью. Я делал небольшое движение в одну сторону, и мое отражение повторяло его. Только с запозданием. Я строил ему гримасу, и отражение отвечало мне тем же самым. Но с другим выражением. Это было забавно. Меня начало клонить в сон. Сколько прошло времени? Я с трудом удерживал себя в вертикальном положении. Ещё немного, и я свалюсь на пол и усну. Усну…
Усну…
Внезапно огонек свечи колыхнулся и затрещал. Баба Настя ускорила темп молитвы. Огонек затрепетал и погас. Я встрепенулся. Баба Настя снова зажгла свечу и начала читать громче и отчетливее. Огонек начало трепать так, как будто в комнате зарождался ураган. Я смотрел на него с недоуменным интересом. В комнате не было и сквознячка.
И тут…
Во мне…
Кто-то привстал.