И хотя обладатель этих самых кишок
при жизни изрядно замарался, а иных у Ахмеда не имелось, всё же умер Крестовский Владимир
Иванович плохо. Впрочем, не лучше Горевого Александра Григорьевича.
Многочисленные переломы, сквозное колющее ранение, ставшее
фатальным.
И всё же
дюжина спасённых рабынь, едва не улетевших туда, откуда они бы
никогда не вернулись, несколько примирила его с
действительностью.
Никитин с
одной стороны испытывал жгучее желание поймать психа, учинившего
всё это, а с другой, не мог не осознавать, что методы преступника
позволили вскрыть давно созревший фурункул.
С тех пор,
как Полковник Игнатьев скурвился, стало очень сложно
работать. Прямых доказательств у следователя не имелось, и всё же
он чётко понимал, куда дует ветер. Чьи мелкие сошки стали уходить
от ответственности. Чья территория разрослась и стала покрывать
почти половину столицы.
Несколько часов рваного сна, и
очередной вызов. Убит один из людей Горелого. Мастер по подделке
документов, но не только, как выяснилось при осмотре места
преступления.
В подвале уже работали криминалисты,
когда туда спустился Никитин. Щёлкал фотоаппарат, что в текущих
обстоятельствах выглядело как злая шутка. Порошок-краситель устилал
большинство поверхностей.
— Видел когда-нибудь такое? — спросил
Гнедков и сделал очередной снимок. — У нас под носом Ганнибал,
сука, Лектер.
Следователь скривился и не
ответил.
Покойный Пикассо развалился на стуле,
разбросав руки в стороны. Из его рта, как странный технологичный
цветок, росла зеркалка. Явно дорогая камера, чей объектив скрывался
глубоко в горле убитого.
— Хочешь ещё один факт в копилку
дикой херни? — с усмешкой поинтересовался криминалист.
— Ты же всё равно расскажешь, — пожал
плечами следователь.
— Экий ты сегодня нелюдим. Чё, хорошо
выспался?
Никитин перевёл на него покрасневшие
глаза. Синяки под ними залегали такие, что любой встречный сразу же
хотел протянуть следователю подушку и одеяло.
— Ладно. Короче. Наш рыцарь вбил
жмуру камеру в глотку.
— Ну? Это видно.
— Хреновидно! Одним ударом вбил —
задник камеры почти не повреждён. Сломал зубы, челюсти и трахею.
Зеркалка у жмура в лёгких, млять! Длиннофокусный объектив целиком!
— криминалист распалился не на шутку. — Ты можешь представить,
какая сила для этого нужна? Я нет!
— Какая сила? — переспросил
следователь. — Может такая, чтобы самолёту блядские шасси на ходу
отрубить?! Такой силы хватит?!