Приказы, наместники и губные старосты
Московские государи (великие князья до 1547 года, затем цари) монополизировали криминальное право, но уголовные дела разбирались в нескольких различных учреждениях. Центральными пунктами судопроизводства были приказы, часть которых обладали уголовной юрисдикцией. Российская приказная система формировалась органически по мере роста государства: несколько приказов существовали с конца XV века, еще несколько добавились в XVI веке, а в XVII веке приказная система выросла с 44 приказов с 656 служащими до 55 приказов с 2762 служащими[60]. Некоторые приказы были функциональными (Посольский, Поместный, Разрядный), другие управляли определенными территориями (Сибирь, Поволжье, ряд уездов Севера), третьи имели дело с определенными группами населения (иностранные купцы, стрельцы). Многие из этих приказов рассматривали уголовные преступления населения, находившегося в их территориальной или функциональной юрисдикции. Например, уголовные дела жителей Москвы расследовались в Земском приказе, ратные люди «нового строя» – пушкари, стрельцы, солдаты – ведались судом в своих приказах в Москве, в какой бы части страны они ни служили. Приказные люди в Москве были подсудны главам своих учреждений (а с 1648 года – Челобитному приказу)[61]. Таким образом, власть наместника или воеводы не всегда распространялась на всех жителей возглавляемого ими округа.
Особо тяжкими преступлениями занимались Разряд, специально назначенные временные комиссии и иногда другие приказы, но предварительное следствие оставалось в полномочиях воевод. Обычными преступниками на местах ведали воеводы (под надзором Разряда, который назначал их вместе с дьяками и подьячими) или губные избы (подчинявшиеся Разбойному приказу)[62]. К XVII веку воеводы в уездах составляли основу местной власти и суда. Воеводы исполняли свои обязанности в рамках несения службы, которая обеспечивалась поместным и денежным жалованьем, которым государство наделяло всех служилых людей. В основные торговые центры (Казань, Новгород) и пограничные города часто назначалось по двое или несколько воевод в высоких (думных) чинах. Мелкие уезды довольствовались одним воеводой, часто из отставных дворян, которым эту должность жаловали в старости или после ранения в качестве своего рода синекуры. Будучи военными людьми, воеводы не обладали специальной подготовкой в области права, и от них не требовалось быть грамотными.