Поразмышляв еще немного в таком ключе, Никита Петрович набрал номер секретарши. В трубке послышался голос Ирины:
– Как Вы пообедали, Никита Петрович?
«Иуда», – почему-то подумал Никитин и сказал:
– Ирина, соедините меня, пожалуйста, с Луниным.
– Одну минуточку, Никита Петрович, я Вам перезвоню, когда он будет на трубке.
В ожидании соединения Никитин переворачивал песочные часы и, не дождавшись обещанной связи, перезвонил секретарше.
– Ну и где Лунин, Ирина?
– Его нет на месте, – отвечала секретарша.
– Так перезвонили бы мне, я же сижу и жду. Говорил же Вам много раз.
– Никита Петрович, я еще не успела. Только повесила трубку. Говорила с его офис-менеджером.
– Каким еще офис-менеджером? С секретаршей, что ли?
– Можно, конечно, и так сказать, но должность называется офис-менеджер, Никита Петрович, – с достоинством отвечала Ирина, вкладывая в свою фразу скрытый упрек.
«Понабрали молодежи в секретарши, – думал Никита Сергеевич, – ведь много раз говорил, давайте будем брать в секретари опытных женщин среднего возраста, которые профессионально не нуждаются ни в каком обучении, знают свои обязанности, и название своей должности не вызывает у них внутренней неприязни! А эти молодые, им бы только попой вертеть! Только и думают, как бы какой-нибудь другой работой заняться. Время и нервы тратишь на их обучение, а потом они находят себе что-нибудь поинтереснее».
Раздался звонок телефона.
– Да, Ирина, – отвечал Никитин.
– Никита Петрович, Лунин на проводе, – сообщила секретарша.
«Как она игриво разговаривает, – подумал Никита Петрович, улыбаясь. – Есть, есть в молодости свое очарование, что ни говори!»
После разговора с Луниным раздался телефонный звонок.
– Да, Ирина, – отвечал Никитин.
– Никита Петрович, я хотела бы зайти. Вы не заняты?
– Я всегда занят, Ирина, – ответил он ей, – но для Вас у меня найдется время, – при этих словах Никита Петрович рассмеялся. – А по какому, кстати, вопросу?
– Почта, Никита Петрович, и документы для Вас есть.
– Ну что ж. Заходите.
Увидев входившую в его кабинет Ирину, Никита Петрович расплылся в улыбке и сказал почему-то на английском: «а feast for my eyes».
– Что это Вы сказали, Никита Петрович? Боюсь, я этого еще не проходила на курсах.
– Можно перевести как «наслаждение Вас лицезреть».
– О! – многозначительно произнесла секретарша и села напротив своего начальника, держа в руках кипу бумаг.