Гуляйполе. 16 ноября 1918 г.
Сапоги вязли в дорожной жиже. Пытаясь обойти вязкую колею, проложенную узкими колесами телег, путники предпочли сойти на обочину, усеянную желтыми и красными осыпавшимися листьями.
Оба изрядно устали и промокли – шинели отяжелели под льющим второй день дождем.
– Всё. Привал, – скомандовал тот, что выглядел постарше, завидев насколько крупных пней и бревно, лежавшее вдоль дороги.
– Ага… ноги гудят – сил моих нет терпеть. Заодно портянки перемотаю, – второй уселся на бревно и с облегчением стянул сапоги.
– Как думаешь, братка, тот слепец, что позади нас плелся, скоро сюда дочапает? – из вещмешка появился сверток, в котором изголодавшиеся почти за день пути путники хранили остатки своего провианта, взятого в путь, – три вареных в мундире картофелины, половина буханки ржаного хлеба, пара луковиц и небольшой брусочек соленого сала с прорезью.
– Мне он тоже сразу не понравился, как-то слишком голову назад закидывает, будто ниже очков под ноги посмотреть хочет. Дай луковку, Лёвка. Пока передохнем – может, и догонит. Долго же он за нами плелся… – туго перемотав портянки, Данил надел сапоги, довольный результатом – ни единой складки.
Братья Задовы, а это именно они сейчас решили отобедать на завалинке, держали путь в сторону Гуляйполя, до которого, по их расчетам, оставалось не так уж далеко.
– О… плетётся, что-то быстро он дошел, как думаешь, брат? – из-за перелома дороги показалась фигура человека в широкополой чёрной шляпе. Аккуратно прощупывая перед собой дорогу палкой, заменяющей трость, слепой смотрел сквозь большие круглые очки с абсолютно черными стеклами прямо вперед, высоко подняв голову.
– А ну, ка… Давай тихо посидим, не хрусти ветками. Говорят, у слепцов слух развит лучше, чем у зрячих. – Лёва жестом показал брату, чтобы тот замер. – И запомни, моя фамилия теперь – Зиньковский. Привыкай уже, теперь так всегда будет.
Человек в чёрных очках двигался вперед по прямой линии, не обходя лужи и периодически поскальзываясь на мокрой глине. Данька сделал удивлённое выражение лица, будто постыдился своего предположения, что слепец таки подглядывает на дорогу, но тот упрямо шел по грязной, скользкой колее, не желая подняться на обочину.
– Тщщ… – Лёва приложил палец к губам, предвосхищая следующую фразу брата.