Римско-католическая церковь, озабоченная сохранением своего политического влияния, приняла в процессе создания наукообразной “всемирной светской” истории самое активное участие, в частности, в лице монаха-иезуита Д. Петавиуса. Важным поворотным моментом стало и само принятие в Европе современного летоисчисления решением Тридентского Собора 1563 года – только в этом году было признано, что на дворе именно 1563 г. от Рождества Христова, а все источники, противоречившие этому, было приказано сжечь. В это же время объявилась и “Книга Пап”, зарегистрировавшая якобы непрерывную смену Римских Пап с IV по IX век (до Папы Николая I). Тем не менее, до 1600 г. в Италии годы считали сотнями – например, Треченто (т. е трехсотые годы), а не XIV век.
Современную историческую традицию, сложившуюся к середине XVII века, создал не только идейный компромисс новых империй и Папского Рима – ее создал и бизнес. С середины XV века, стараниями, прежде всего флорентийских банкиров Медичи, история стала предметом весьма выгодного бизнеса – начиная от торговли “священными реликвиями” и кончая изготовлением и продажей “древних рукописей”. Ярчайший пример – “Грамота Константинова Дара”, подложность которой доказал Лоренцо Валла как раз в середине XV века.
Именно в это время и происходит важное событие – появление книгопечатания. И именно в это время внезапно появляется изобилие только что обнаруженных “древних” рукописей и хроник. Все эти хроники обрываются “где-то в древности”: типичный пример – летопись Саксонского Грамматика, обрывающаяся в 1185 г. и обнаруженная в 1514 г. Эта летопись и была положена в основание истории скандинавских стран. То же касается и других хроник. Например, аналогичную “древнепольскую”, простирающуюся до 1113 г., написал некий Галл Аноним, а обнаружена она в том же XVI веке и т. д. В истории каждой европейской монархии в течение XVI–XVII веков появился свой летописец. “История нужна правителю такой, какой она позволяет ему наиболее эффективно управлять своим народом”, -так основоположник политологии Никколо Макиавелли сформулировал тезис, определяющий и сегодня отношение власти к истории.
Вот почему головокружительная смесь имен и фактов царит в средневековых сочинениях: их авторы еще только сочиняли историю. Она еще не устоялась, не приняла законченные формы, знакомые каждому из нас. И когда в наше время критики традиционной историографии, стремясь все-таки увидеть подлинную картину прошлого, указывают на противоречия в летописях, им отвечают: «Хронисты ошибались». Такова самая мягкая оценка, даваемая сторонниками традиционной историографии. В основном же они называют создателей хроник невеждами и фантазерами. Намного легче объявить кого-либо профаном или, в лучшем случае, заблуждающимся, чем хотя бы попытаться критически осмыслить устоявшиеся представления.