В отсутствие Ахмедханова, вдруг заболевшего какой-то сердечной
болезнью, оперативки стали проходить более спокойно. Но и без него
личному составу следственного отделения начальствующий майор
Данилин спуску не давал. Нарушители УПК и волокитчики исправно и в
достаточных количествах получали крупной соли и жгучего перца под
хвост. Меня пока-что барская строгость обходила стороной. Равно,
как и барская любовь. Но я и поводов для нареканий пока вроде бы не
давал. Впрочем, о чем это я?! Если начальству вдруг приспичит
взбодрить меня, то меньше всего его будет заботить наличие
какого-либо повода.
- Что у тебя там по срокам, Корнеев? – дойдя до меня по кругу,
упер мне в переносицу взгляд суровый майор, – В делах своих еще не
заблудился?
- Не заблудился, Алексей Константинович! – изобразил я бодрое
выражение лица, поднявшись со стула, – У меня всё в пределах
дозволенного! – я постарался не заметить, как на эту вольность
неодобрительно дернулась Зуева.
- Сегодня закончу с Брусенцовым по сто пятьдесят четвертой.
Ознакомлю его с постановлением о прекращении и карточки сразу
выставлю. Я его на десять вызвал! – бодро доложился я руководству
по движению того скандального дела, за которое меня уже не раз
пнули.
- Ну и слава богу! – Данилин потянулся за сигаретами, – А чтобы
тебе скучно не было, вот, прими материал! – он толкнул мне по
столешнице тонкую стопку казенных бумажек, сцепленных скрепкой.
- Дело это, как бы сказать, тухлое, – майор со злорадством
зыркнул на меня, прикуривая, – Но я в тебя верю, ты у нас парень
способный, справишься! Мне даже показалось, что Алексей
Константинович где-то глубоко в душе надо мной веселится. Мелькнуло
что-то такое в его глазах. А, может, мне это просто почудилось.
- Злодей внизу, в обезъяннике, тебе даже повесткой вызывать его
не надо! Его пока по мелкому оформили, чтобы содержать в камере
основания были. Так что ты зайди в дежурку, скажи, что он за тобой,
а то они его в суд отвезут! – как-то уж слишком благодушно сообщил
мне эту в общем-то немаловажную частность отец-командир. И смотрел
он опять в этот момент на меня непривычно приветливо.
- Ты, Корнеев, разберись с этим засранцем со всем тщанием и
прими по нему безошибочное процессуальное решение! – уже, как
обычно сухо, повелел начальник.
- Есть разобраться и принять решение! – подчинился я требованию
руководства. С облегчением и чувством глубокого удовлетворения
понимая, что на этом мое общение с ним исчерпалось. По крайней
мере, на ближайшие пару часов, так это уж точно.