- Эх, Валентина
Викторовна! Что ж вы со мной делаете?! Ну вот как я теперь смогу
уснуть сегодняшней ночью?! – я обреченно махнул рукой и пошел на
свое рабочее место, про себя повторяя: «Суди её бог!».
Оба свидетеля были
сильно похмельные и оттого поначалу надежд не внушали. Но в ходе
допроса, один из них, который по фамилии Мысенков, более или менее
внятно описал двух мужиков, которых он видел в день кражи у
подъезда Палагиных. И видел он их приблизительно в то самое время,
когда совершалась эта кража. Гражданин Мысенков клялся, что
опознает предполагаемых злодеев, если его разум и зрение будут
простимулированы небольшой дозой алкоголя.
Чем черт не шутит,
он хоть и алкаш, но процессуально полноправный свидетель. Пообещав
страдальцу в случае успеха бутылку водки, я, вызвонив из ОУР опера
Гусарова, попросил его показать свидетелю Мысенкову все имеющиеся
фотоальбомы жуликов. А сам поехал в прокуратуру отбывать поденщину
у старшего следователя Вдовина Сергея Геннадиевича. Часа два с
половиной, проклиная и самого следака Вдовина, и отдавшего ему меня
в рабство Данилина, я допрашивал свидетелей. Тех, которых сам
Вдовин допрашивать пренебрегал. За полным отсутствием в этом
смысла. Он просто наполнял дело бумагой. По принципу: «Больше
бумажек – чище следовательская задница». Чтобы, когда случится
заслушивание по резонансному делу, то при отсутствии реального
результата, можно было бы предъявить гору бумажных доказательств
своей активной работы. Гад этот Вдовин. То повестки заставляет
разносить, как дружинника, то посадил вот почти на три часа зря
бумагу переводить.
По возвращении в
РОВД, я заглянул к Зуевой и честно доложившись, что вернулся из
прокуратуры, пошел к себе расследовать свежеотписанные
дела.
Сидящая за столом
Иноземцева грызла яблоко и печатала на машинке.
- Приятного
аппетита! Как себя чувствуешь? – поинтересовался я у будущей
матери, со всей уверенностью, что беременным надо задавать именно
этот вопрос.
- Все хорошо,
быстрей бы в декрет. На год. Или на два! И, если бы еще без родов!
– мечтательно закатила глаза к потолку Юлия.
Бесцеремонно
нарушив ее мечтательность, в кабинет по-хозяйски, на правах особы,
приближенной к руководству, вошла Тонечка.
- Корнеев, давай
быстро к Данилину! – как-то неопределенно и слишком уж панибратски
объявила она.