– Кхм, парень, это ты сын местного лекаря? – раздалось
над головой.
Голос я узнал, именно с этим человеком разговаривал два дня
назад отец. Я устало кивнул, и даже нашел в себе силы ответить:
– Это я. Что вам угодно, господин тысячник?
– Мне доложили о том, что твой отец погиб. Сочувствую
твоему горю, парень, однако дело есть дело. Свою работу он
выполнил, и выполнил хорошо. Я и не надеялся, что ему удастся
вытащить с того света стольких ребят. Так что я пришел
расплатиться. Окончательную сумму он мне не озвучивал, сказал, что
счет выставит по окончании работы. Его больше нет, но ты ведь,
наверное, в курсе, какую работу он выполнил и сколько за нее должен
был взять?
Я покачал головой:
– Никогда не интересовался финансовой стороной работы. Не
знаю. Да и не мои эти деньги. – Мне внезапно стало ужасно
горько, я с трудом удержался от того, чтобы не заплакать. –
Мне они не нужны.
– Ну-ну, парень, не горячись, – немного помолчав,
ответил тысячник. – Я понимаю твою боль, но жизнь не
кончилась. Давай посчитаем вместе: по пять медяков за осмотр.
Осмотрел твой отец пятьдесят одного бойца. Значит, два золотых и
пять серебряных талеров, ну и еще пять медяков. Теперь дальше.
Полтора десятка из этих пятидесяти одного были уже практически на
приеме у темных богов. У кого-то была гангрена, у кого-то заражение
крови. Лучшее, что могли предложить наши полковые целители – это
перерезать им глотки, чтобы облегчить страдания. Я готов заплатить
за каждого из них по золотому, и еще не уверен, что это настоящая
стоимость. Такого уровня лекарей мне встречать не доводилось,
только слышал. Но будем считать, что ты сделал скидку за «оптовый»
заказ. И еще по пять серебряных за каждого из оставшихся, значит,
получается тридцать пять золотых, пять серебряных и пять медяков.
Держи. Именно на такой сумме я надеялся сойтись с твоим
родителем. – И он протянул мне тяжелый кошелек.
Пока он вел подсчеты, на меня снова свалилась тупая апатия. Я
безразлично принял деньги и сунул за пазуху.
Тысячник еще постоял, пожал плечами и развернулся, чтобы уйти.
Потом вздохнул и снова повернулся ко мне.
– Вот что, парень. Скажи-ка мне, что ты собираешься делать
дальше?
Я задумался:
– Для начала поем. Я уже давно не ел, так что, наверное,
стоит это сделать. Потом пойду спать. А завтра мне надо хоронить
отца. Я, кажется, уже все приготовил, так что осталось только
сложить костер.