Подручные Тиритэна выполнили приказ мгновенно, бросившись на
девушку с двух сторон. В руках у них тоже были уруми, и мне
показалось, что держат они их гораздо увереннее, чем моя «хозяйка».
На мою скромную персону внимания никто не обращал. Иштрилл сорвала
с пояса уруми, но совсем забыла о цепи, которой мы были скованы.
Если бы она была обычной длины, ей бы это не помешало, но поскольку
цепь я заблаговременно укоротил, вместо того чтобы ударить мечом,
она только дернула меня за шею. А вот молодые первородные не
растерялись – удар по запястью, и меч летит в траву, а девушку уже
держат с двух сторон. Я с трудом удержался от того, чтобы
выругаться. Оли Лэтеар задергалась в руках насильников, а Тиритэн
неторопливо подошел к нам, на ходу развязывая штаны.
– Давайте, парни, разденьте ее. Вам тоже достанется.
После этих слов Иштрилл совсем потеряла голову, что-то закричала
и задергалась еще сильнее, а я снова с трудом удержался от того,
чтобы выругаться. Зачем так паниковать?
Первородные уже совсем распалились, опрокинули девушку на землю,
сорвали с нее штаны. Смотреть на это было до побеления в глазах
омерзительно, даже зная, что сейчас это все прекратишь. Когда
появились первородные, я отошел за спину к девушке и теперь стоял у
нее за головой. На меня с самого начала никто не обращал внимания,
а уж теперь, когда все были заняты, и вовсе никто не интересовался,
что я делаю. Я достал из сапог кинжалы. Все внимание первородных
было сосредоточено на том, чтобы удерживать девушку. Я все делал
быстро, но, думаю, даже если бы я совсем не торопился, на меня
никто не обратил бы внимания. Я ударил двумя руками одновременно.
Тех двоих, что сидели ко мне боком, удерживая оли Лэтеар. Я не
чувствовал ни капли сомнения, что убиваю безоружных. Слишком ярко
мне помнился один случай из лечебной практики отца – он однажды
лечил изнасилованную девушку. Она терпеливо и совершенно
бесстрастно выдерживала все процедуры, а потом, когда ее на минуту
оставили без присмотра, убила себя, воткнув нож в сердце.
Тиритэн еще не успел приступить собственно к делу, и потому был
недостаточно занят, чтобы не отреагировать на такой неожиданный
поворот событий. С возмущенным криком он отпрыгнул назад, но
запутался в спущенных штанах и растянулся на спине. Я спокойно
подошел к нему и совершенно без эмоций прикончил. После чего
обернулся к Иштрилл. Она все еще не пришла в себя. Судорожно
извивалась и хрипела, пытаясь выбраться из-под навалившихся на нее
мертвецов. Я оттащил трупы, в благодарность мне вцепились ногтями в
лицо. Вернее, попытались вцепиться, в последний момент я все-таки
успел отдернуть голову, так что отделался только несколькими
царапинами на щеке. Нужно было отвесить ей пару пощечин, просто
чтобы прекратить истерику и успокоить, но я не сообразил – вместо
этого отскочил от нее и отошел подальше. И просто ждал, что же
будет дальше, не решаясь что-то сделать. Девушка вскочила, бешено
озираясь, бросилась куда-то в непонятном направлении. Я собрался
бежать за ней, но она остановилась. Оглянулась, посмотрела еще раз.
И вдруг из нее как будто стержень вынули, она повалилась на землю и
зарыдала. Я осторожно подошел, погладил по голове. Не знаю, что
положено говорить в таких случаях, так что просто бормотал что-то
вроде: «Ну все, все. Все уже. Они мертвы». Оли Лэтеар уткнулась
лицом мне в колени и мелко дрожала. Потом немного успокоилась,
отодвинулась. Я, наконец, решился: