Тут я вспомнил, что Иштрилл рядом уже нет, и спросить у нее в
любом случае ничего не получится. Стало печально и одиноко – как-то
в одну секунду вспомнилось, что в радиусе двух третей дневного
перехода вокруг нет ни одной живой души, и что по мере того, как я
буду продвигаться дальше, этот радиус будет все сильнее
увеличиваться. По спине сразу забегали мурашки – и ветер-то как-то
угрожающе свистит, и остовы домов вокруг, кажется, смотрят на меня
пустыми окнами, и взгляды эти нехорошие, недоброжелательные
взгляды. Я представил себе, как там сейчас девушка. Наверное, так
же как и я, бродит по городу. Выискивает останки первородных,
которых здесь наверняка немало, и вглядывается в их иссохшие лица.
Возможно, да что там, наверняка, она встретит такие же провалы в
земле, какой вот уже второй раз чуть не стал причиной моей гибели.
И ей тоже слышатся голоса – может быть, даже голоса ее знакомых,
или… Эту мысль я додумывать не стал. Вместо этого я спокойно встал,
надел на плечи рюкзак и уверенным, пружинистым шагом потопал в
направлении, противоположном тому, которое держал весь день. То
есть решил вернуться. Плевать, что мы с ней практически враги. Не
хочу, чтобы она сгинула вот так в этом огромном мертвом городе. И
сам не хочу бродить здесь в одиночестве. А то так и рехнуться
можно.
Иштрилл в том доме, в котором мы ночевали, не было. Я до него
добрел уже значительно позже заката, и, честно говоря, был
абсолютно уверен, что найду ее там. А самое неприятное – часть
вещей так и оставалась в углу. Получается, оли Лэтеар взяла с собой
немного воды в шариках и несколько лепешек и налегке отправилась
исследовать город, рассчитывая вернуться и переночевать в уже
более-менее обжитом месте. Однако солнце уже давно скрылось за
горизонтом, а она до сих пор не вернулась.
К тому моменту, как я добрался до нашей стоянки, я уже с трудом
волочил ноги. День выдался тяжелый – хотя и не настолько, насколько
случалось раньше. Особенно учитывая, что возвращаясь, приходилось
все время двигаться вверх, к краям исполинской чаши, в которой орки
построили свой город. Но тут у меня открылось второе дыхание. С
Иштрилл что-то случилось. Не могла она остаться ночевать вдали от
основной части припасов – мало ли что здесь с ними может в ее
отсутствие произойти. Я представил себе, как она лежит где-нибудь,
придавленная обрушившимися стенами, или надышавшаяся ядовитого газа
из глубины трещин, прорезавших город. А может, она уже мертва? Не
нужно было ее оставлять! Она совсем девчонка, первый раз оказалась
одна за пределами уютного и относительно безопасного эльфийского
леса. Меня-то в свое время долго готовили, учили драться,
заставляли бегать до изнеможения. О чем я только думал! Ведь сам
лишил девушку родного дома, а теперь бросил ее здесь, в мертвом
городе, полном отравы и призраков неупокоенных орков. Что с того,
что она меня презирает? Нашел на кого обижаться.