– Ему, похоже, вообще дорога в дом скорбных разумом, –
продолжил сопровождающий. – Ждем, когда оттуда лекарь до нас
доберется.
– Здесь у нас карманники, им прямая дорога в
помойные. – Стражник уставился на Беара вопросительно.
– Вот и славно, – кивнул Беар. – Пусть туда и
заберут, у нас специфика другая. А серьезных воров у вас нет?
Стражник как-то замялся.
– Есть один, его еще в прошлую партию должны были забрать,
но представляете, забыли в суматохе.
Беар удивленно посмотрел на стражника.
– Пойдемте, сами с ним и поговорите, – предложил
солдат вместо объяснения.
Мы прошли еще несколько десятков шагов и оказались возле
очередной камеры. В первый момент мне показалось, что она
пуста.
– Вот так мы и в прошлый раз, – вздохнул
тюремщик. – Суматоха, все бегают, да еще списки куда-то
потерялись. Прошлись по камерам, а здесь вроде и пусто. Не
заметили.
Я пригляделся повнимательнее и, наконец, различил узника. Он
сидел в самой середине камеры, скрестив ноги и закрыв глаза. Не
знаю, какие подручные средства он нашел в небогатой на таковые
тюремной камере, но с фоном он сливался просто здорово.
Неудивительно, что впопыхах, да еще не имея потерянных где-то
списков, стражники его не заметили.
– Боги мои, это же Хамелеон! – с каким-то священным
ужасом прошептал Беар.
– Вы его знаете? – удивился сопровождающий.
– Да его все знают! – возмутился Беар. – Это же
легенда! Как вам удалось его поймать?
– Гхм… Откровенно говоря, мы его и не поймали, –
признался стражник. – Он к нам сам явился и признался в краже.
И даже доказательства убедительные привел.
Беар повернулся к невозмутимому узнику.
– Хамелеон! Зачем ты это сделал?
Мужчина медленно раскрыл глаза:
– Результат неудачного пари, – признался он.
– А почему до сих пор не сбежал?
– Хм. Видите ли, коллега, слухи о моих сверхъестественных
способностях все-таки изрядно преувеличены. Здешнее узилище
довольно грамотно устроено – максимум, чего мне удалось добиться –
это избежать попадания в помойные. Но судя по тому, что вы почтили
меня своим визитом, это тоже оказалось бесполезным?
Беар замялся:
– Нет, я тебя неволить не буду, если не хочешь – оставайся
здесь. И у нас тут не помойные, а все чин-чинарем, как положено.
Нормальные войска, даже где-то элитные. И платить будут хорошо.
– Что-то мне кажется, что за это «хорошо платить» надо
будет часто подвергать себя нешуточной опасности, я ведь не
ошибаюсь?