– О, эти твари намного умнее домашних животных, уж
поверь! – как-то даже горделиво ответил доу Лэтеар.
Лицо у девушки стало очень озадаченным.
– Кто бы мог подумать? – протянула она. – Ты
говоришь об этих существах, как будто они почти равны нам. Я
смотрю, ты даже мстишь ему?
– Да, так, как мстят псу, укусившему за ногу. Не говори
ерунды, сестра, их даже близко нельзя сравнить с нами. Но конкретно
этот умеет делать замечательное зелье, которое даже лучше вина.
Когда я заставлю его это зелье сделать, я тебя угощу.
– Пф… вот еще. Вином вы низводите себя до их уровня, а если
ты говоришь, что это зелье еще лучше… Могу себе представить!
– Ну и ладно, мне больше достанется! Лучше позови
кого-нибудь из слуг, пусть они оттащат его на реку и отмоют. И надо
действительно его накормить и напоить, что ли, а то вчера я,
кажется, забыл.
Иштрилл еще раз внимательно посмотрела на меня, после чего молча
развернулась и ушла к какому-то дереву. Через минуту оттуда
появились двое эльфов, которые брезгливо подхватили меня за руки и
куда-то потащили. Потом было мытье в ледяной озерной воде – зима
никуда не делась, и если воздух и землю грели удивительные деревья,
то вода была лишь чуть теплее, чем в местах, где эти деревья не
росли. Но я яростно, до красноты растирался песком, не обращая
внимания на то, что из многочисленных порезов, оставленных гибким
мечом Лэтеара, струилась кровь. Заодно и напился, наконец, вволю. И
тряпку, в которую теперь превратилось мое исподнее, тщательно
постирал, стараясь не увеличивать и так многочисленных разрезов.
После чего снова надел ее на себя. Можно было бы дождаться, когда
высохнет, стесняться было некого. Судя по вчерашней оргии,
первородные особой стеснительностью не страдают, а меня вообще за
разумное существо не считают, но мне не хотелось опускаться до их
уровня. Так что я натянул на себя мокрую одежду и потом долго
дрожал от холода. После этого меня отвели обратно на площадь и
велели поесть. Здесь действительно еще никто не убирался, так что
еды, оставшейся от празднества, оставалось вполне достаточно. Была
она разбросана и частично растоптана, и я, несмотря на ужасный
голод, даже задумался на секунду, а нужно ли так унижаться? И
одернул себя. Мнение первородных меня не интересует. Во время
разведывательных выходов нам приходилось и в грязи валяться, и
другими неприятными вещами заниматься, но, поскольку все это
происходило в боевой обстановке, воспринималось это как должное.
Вот и теперь у меня самая что ни на есть боевая обстановка. Я
нахожусь в плену на вражеской территории, я должен выжить и
сбежать, по возможности набрав как можно больше информации. Значит,
ни о какой брезгливости речи не идет. Надо будет – в дерьме
искупаюсь. Так что я набрал несколько нетронутых кусков зажаренной
дичины, немного фруктов и с большим удовольствием все это съел. А
если бы у меня были хотя бы карманы, то и в запас набрал.