— Да не суйте вы по одному! — не
выдержал я. — В обойму вставляйте, не ленитесь!
— И чего ради так упахиваться? —
недовольно пробурчал один из отстающих, определённо державший
винтовку второй или третий раз в жизни.
— По лопате соскучился? — немедленно
поинтересовался я, выждал немного и повысил голос: — Не слышу
ответа!
— Никак нет, господин вахмистр! Не
соскучился!
— Вот и занимайся! Тяжело в учении,
легко в бою!
Не могу сказать, будто я так уж
рассчитывал на то, что из тренировок выйдет большой толк, но пока
бойцы заняты, им не до дурных мыслей, прекрасно это по курсам
помню.
— Демид, твоя очередь копать! —
объявил я, и возившийся с винтовкой легионер скорчил недовольную
гримасу.
— Я добровольцем записался не для
того, чтобы землю рыть! — выдал он. — Я в армию пришёл с врагами
республики биться!
Деревенские на это заявление вроде бы
никак не отреагировали, но мне почему-то показалось, что ответа они
ждут едва ли не больше самого добровольца. Возник даже соблазн
разрешить дело рукоприкладством, благо в собственных силах я был
целиком и полностью уверен, но так и самому пулю в спину словить
недолго, поэтому горячиться не стал.
— До сражения с врагами ещё дожить
надо, — пожал я плечами. — И тут уж даже не знаю, вражеских
снарядов тебе опасаться стоит или того, что Антоша с Мишаней
отведут за кусты по душам поговорить, пока я отвернусь.
Демид всё понял верно, разрядил
винтовку и отправился рыть траншею.
Выходит, не безнадёжен.
Скауты вернулись с двумя ящиками —
деревянным и жестяным, ещё принесли армейский бинокль, один из
окуляров которого оказался разбит.
— Это не мы, — сразу предупредил
длинный Антон. — Это фельдфебеля бинокль.
— Как миной накрыло, так и вот… —
добавил его товарищ Михаил.
Я махнул рукой, повесил бинокль на
шею и снял крышку деревянного ящика. В том обнаружился запаянный
цинк на триста патронов и ещё дополнительно к нему положили четыре
бумажных пачки. Каждая содержала в себе по три уже снаряжённых
обоймы, а, значит, выделили нам по сорок патронов на винтовку. Плюс
ещё десяток имелся у каждого на руках — вроде не так уж и мало, да
только совершенно непонятно, сколько нам тут оборону держать.
Непорядок.
Я решил поговорить об этом со
взводным, но с мысли сбил длинный Антон.
— Господин вахмистр, подпоручик за
патроны и гранаты расписаться велел! — протянул он мне несколько
сшитых суровой нитью и скреплённых сургучной печатью листов, где в
две нижние строчки внесли записи о выделении четвёртому отделению
трёхсот шестидесяти винтовочных патронов и пятнадцати
противопехотных гранат.