Часам к пяти я покончил с писаниной,
и жизнь начала входить в привычную колею — принесли обед и курево.
В окопах остались лишь караульные, отделение собралось у блиндажа.
Ели бойцы без видимого аппетита, большинству попросту кусок в горло
не лез, но от своей порции не отказался ни один, да я и сам всё из
миски выскреб, даже невзирая на тошноту.
Настроение было ни к чёрту. Мало того
что из колеи выбило внезапное появление нихонцев, так ещё среди
рядовых распространился слушок, будто противник обошёл высоту по
лесу и больше подвоза продуктов и боеприпасов не будет. Опять же —
первый убитый в моём отделении…
— Э-эх… — вздохнул кто-то из
деревенских. — Сёмку бы помянуть…
— Помянем ещё, — уверил я бойцов и,
спеша перевести разговор на другую тему, спросил: — А чего это у
тебя пузо поцарапано? На что напоролся?
Долговязый лопоухий призывник, второй
по росту во всём отделении, смущённо уставился в миску, а щёки его
заалели так, что от них прикурить реально было.
— А он, ваше бродие, драпанул, когда
к нам танки выкатились, — подсказал Прокоп. — Стал быть, на колючую
проволоку и налетел.
Ушастый дылда оторвал взгляд от миски
и напряжённо засопел.
— Ну ты чего? — выдавил он из себя,
оправляя порванную гимнастёрку, через дыру в которой проглядывали
бинты. — Договаривались же!
Прокоп упрёку ничуть не смутился.
— Ты, Ухо, жопу с пальцем не путай!
Уговор был, что не сдадим тебя, если само не вскроется!
Добровольцы Антон и Михаил в
подтверждение этих слов синхронно кивнули. Да они бы наверняка и
так не преминули сообщить командиру о проступке сослуживца, только
не на людях, дабы в открытую не идти против коллектива, ибо для
скаутов это дурной тон.
Наверное, имело смысл труса наказать,
но теперь мы все тут были словно на подводной лодке, поэтому я лишь
махнул рукой.
— Ладно, замнём на первый раз.
— Да вы не думайте, господин
вахмистр! — встрепенулся ушастый. — Я от неожиданности просто! У
нас в деревне даже тракторов не было, а тут такая дура железная
попёрла!
Я хоть и вошёл в положение, счёл
нужным предупредить:
— Ты гляди, в следующий раз взводному
доложу, а уж он жалеть не станет. Мигом к стенке поставит.
Этим своим заявлением я заодно
намеревался припугнуть остальных, но не тут-то было.
— Так увезли взводного, —
встрепенулся Антон. — Всех тяжелораненых в Белый Камень
отправили.