Нихонцы действовали крайне неряшливо,
их не оправдывали даже колоссальные объёмы проделанной работы.
Насколько удалось разобрать, к охлаждению воздуха привлекли сразу
несколько операторов-слабосилков, а те и сами по себе с неба звёзд
не хватали, и друг с другом взаимодействовали из рук вон плохо.
Теперь я знал наверняка, что туман
создан искусственно, но знание это мне ровным счётом ничего не
давало. Если уж на то пошло, простое подтверждение догадки о
грядущем штурме отнюдь не стоило того риска, коему я подверг себя,
спустившись к реке. Я ведь ни диспозиции врага не выяснил, ни
оказать содействие в нейтрализации чужих операторов не мог.
Требовалось разобраться в происходящем, в идеале — пустить
вражеские приготовления по ветру.
По ветру? Точно!
В низине установилось полнейшее
безветрие, именно недвижимость воздушных масс и не давала
рассеяться туманной пелене. Что я мог с этим сделать?
Что-то ведь мог, так?
Очень осторожно и воистину
мучительно-медленно я начал пробираться вперёд, заодно понемногу
сдвигался от края каменной россыпи к речушке. Старался ступать
осторожно и не шуметь, не пинать булыжники и не расплёскивать
сапогами воду и брёл отнюдь не просто так, а ориентируясь на
проблески ясновидения. Искал границы воздействия, запиравшего туман
в расселине.
И — нашёл. Визуально плоскость
аномалии никак себя не проявляла, от неё лишь тянуло неприятным
таким холодком, неправильным, как и всё тут кругом. Я поводил из
стороны в сторону ладонями, прислушался к собственным ощущениям и
решил, что именно здесь, непосредственно посреди речушки,
растворённая в пространстве сверхсила достигает своей предельной
концентрации. Энергия текла, повторяя изгиб русла, и туман едва
заметно переливался призрачными оттенками северного сияния.
Уже следующий мой шаг породил шорох
разрядов статического напряжения, встали дыбом волосы, так что я
суетиться и выискивать более удобную позиции не стал, опустился на
застрявшую меж камней корягу — судя по отсутствию пулевых
отверстий, не ту, что послужила мишенью моим бойцам, а какую-то
другую, ещё даже более корявую.
В несколько вдохов, глубоких и
медленных, я погрузил сознание в лёгкую медитацию, обратился к
ясновидению и осторожно-осторожно открылся энергетическому фону.
Определить расположение и даже просто количество вражеских
операторов с такого удаления не вышло, зато убедился, что с выбором
места не прогадал: энергетический поток над рекой ощущался
предельно чётко, не сказать даже — слишком резко.