Но — нет, не нашумели. Пронзительно
крикнула какая-то лесная пичуга, и прапорщик Аспид при посильной
помощи командира зенитного расчёта оторвал от земли броневик и
спустил его на проходившую прямо под обрывистым склоном дорогу.
Следом пришёл черёд моего грузовика, и я вмешиваться в процесс не
стал, лишь заранее выставил звуковую завесу, дабы потом не позабыть
об этом и не переполошить противника тарахтением автомобильного
движка. Приятных ощущений задействование сверхспособностей после
вчерашнего не доставило, но и зубами от боли скрипеть не пришлось.
Оно и понятно: мощность-то пустяковую задействовал.
Следом начали спускать телеги с
ранеными. С той, которая при миномётном обстреле лишилась лошади,
проблем не возникло — дольше возились, пристраивая её к моему
грузовику, — а вот на живых коняг полёт произвёл столь неизгладимое
впечатление, что успокоили их возницы далеко не сразу. Если б не
индивидуальные звуковые экраны, тут бы нас и накрыли.
Замыкать колонну поставили вездеход с
повёрнутым назад зенитным пулемётом, и оставалось лишь надеяться,
что у шофёра хватит силёнок дотолкать его до Белого Камня. Впрочем,
вот как раз это меня волновало постольку-поскольку, несравненно
сильнее беспокоило, как бы не всполошились нихонцы, не случилась у
них смена караула, не пошёл до ветру случайный пехотинец, не уловил
искажения энергетического фона переживший вчерашнюю бойню
оператор.
Случиться-то что угодно может! А мы —
медлим, мы — не едем…
Наверное, сказался эффект
неожиданности. Мы слишком сильно цеплялись за высоту и не
воспользовались ни одной возможностью отступить, пока могли это
сделать на собственных условиях, да и сейчас не стали прорываться
по заранее расчищенному проезду, вот и обманули ожидания врага.
Вырезавшие пикет егеря вынырнули из леса, дали нам отмашку и начали
ловко взбираться по склону, спеша вернуться на оставленные позиции,
прежде чем туда наведаются нихонцы. Если придётся — будут
прикрывать наш отход.
Меня от одной только мысли об этом
передёрнуло.
Колонна по дороге не поехала, сразу
свернула с неё на уходившую в западном направлении просеку. Та уже
порядком заросла, и по кабине заскреблись ветви, но броневик
уверенно пёр впереди, подминая под себя кусты и молодые деревца.
Грузовик ехал отнюдь не столь уверенно, пришлось даже пустить часть
потенциала на дополнительное охлаждение движка, благо продумал
подобное воздействие заранее — сразу после фиаско с простреленным
радиатором вездехода.