«А с мужиками сиськастыми ей жить или кем другим – сама решит.
Не маленькая», – ещё подумала начальница Женского рая и
бизнес-вумен по жизни и снова вернула концентрацию на
бракосочетании.
А там – чем больше возраст, тем меньше ответственности. Именно
этого принципа придерживалась бабка Анфиса, переспрашивая
регистратора брака:
– В смысле замуж? Я? – удивлялась она очередному вопросу. – Ты
чего мелешь, оглобля? Мне уже за восемьдесят, одной ногой за дверку
рая залезла. Я гроб на балконе храню с бахромой с рюшечками. А
гробовые под ковром лежат. Код от карточки три нуля, а больше я
тебе ничего не скажу, хоть пытай.
– С Лениным? – тут же уточнил дед.
Его заначки по дому, почему-то, находили что за розеткой, что за
плинтусами. Под ковриком и полтиннику больше дня не заваляться.
– С Лениным я бы сама рядом прилегла! – ответила невеста. – А
чего? Места много! Не дует. Лежишь, а все тобой умиляются, уважают
заочно и за дело.
Пресс Владимира в этот день прокачивался
добровольно-принудительно. Он уже не мог смеяться. Голубые глаза
покраснели. Рядом ржала Вика, стараясь скрыть текущие слёзы в
платочке. Но блондинке это удавалось мало. Нет-нет, да хихикала
чернявая Де Лакрузо, что совсем недавно была ещё Мендель. Но это
был лишь шажочек к тому, чтобы стать Богатырёвой. Обычно строгая
начальница ещё держалась приличий, но каждая новая реплика
подтачивала и её бастион невозмутимости.
Всё это меркло перед тем, как смеялся в голос Борис Степанович и
Галина Ивановна. Родители Володи были люди простые, из глубинки и
часто говорили, как есть. В основном, друг другу.
Отец на реплики патриарха тоже не забыл вставить шпильку:
– Слышь, мать? Шо совой о пень, шо пнём о сову, а всё сове не по
себе.
– Ой, да чья бы корова мычала… и ту не доили, – ответила мать
Володи.
Но Бориса Степаныча было уже не остановить:
– Батя ну ты шо творишь? Вразуми жену! Нам ещё пить вместе. А
вам жить. Ставьте уже росписи и идёмте кушать, пока не
передумали.
– Цыц, сопля зелёная! – повернулся к нему дед. – Тут люди чего
умного сказать пытаются. Стараются, поди. Слова подбирают, а ты
перебиваешь. Не то ремня у меня быстро получишь!
Старший брат Панас за стену держался со смеху. На его локте
висела жена Оксана, хихикая. Говорила она мало, так как картавила.
Зато всегда – по делу.