И да, это было жестоко по отношению к девушке. Фактически я
лишала ее увольнительной, но слабой мне быть надоело. И доброй быть
надоело, когда меня раз за разом втаптывают в грязь.
Каролина
Кра-со-та...
Красиво и торжественно выглядел плац – сегодня здесь собралось
все руководство космической военной академии.
Красиво и торжественно выглядел веркомандир и рядом стоящий с
ним помощник – белый цвет невероятно шел имситу, чего нельзя было
сказать о соседствующем с ним сухаре.
Красиво и торжественно выглядели и новобранцы, которым пришлось
надевать на себя то, что Ирадию удалось отыскать. Увы, только моя
форма сидела как влитая. Другим же повезло гораздо меньше – слегка
коротковата или большевата, но истинное удовольствие я испытывала,
глядя на Эльзу.
Щека ее покраснела от моей пощечины, непослушные отросшие волосы
торчали в разные стороны. Форма, что была велика на несколько
размеров, безупречно скрывала пышную грудь и... Все остальное,
потому что висела мешком.
Красавцы, ничего не скажешь, да только даже это не могло
испортить мне праздника. Я ждала первую увольнительную целых три
месяца. И пусть остро чувствовала привкус горечи на губах, глядя на
Эльдера, но предвкушение дарило частичку тепла. А еще – чужой
серебристый взгляд, в котором ненароком я замечала толику
гордости.
Я тоже была горда. Была горда не только собою, но и своей
группой, и даже веркомандиром. Все они держались молодцами, когда
мы демонстрировали наши умения. У меня даже руки не дрожали из-за
тяжести автомата – наверное, просто уже привыкла. Да и не имелось в
нем патронов, так что опасаться было нечего.
Никто не споткнулся, никто не улыбнулся лишний раз. В душе очень
сильно переживала за то, что Эльза вытворит что-то еще, опозорив и
себя, и нас. Эта девушка сгоряча вполне могла и не видеть границ,
но все обошлось.
Как-то незаметно для меня эти переживания вытесняли мысли об
Эльдере, но непослушное сердце все равно пропустило удар, когда
парень возвращался обратно в наши ряды, четко рассказав слова
присяги перед организаторами мероприятия. Он смотрел на меня с
презрением, как на ничтожество, и это ранило.
Однако я старалась не показать своих истинных чувств ни
взглядом, ни случайно дрогнувшей рукой. Тем более что и очередь моя
уже подошла.
Я волновалась. Прежде чем сделать шаг, напомнила себе, что идти
нужно с левой ноги. Держалась с достоинством – прямая спина, плечи
назад. Лишь бы голос не осип!