Отъехав пару верст от Москвы, отставной майор Петр Сергеевич Бутусов вздохнул с облегчением. Жара спала. Наступило то блаженное время, когда солнце уже устает так нещадно палить, стараясь отдохнуть за кудрявыми облаками. Было абсолютно тихо, лишь колеса брички ласково поскрипывали в звенящей тишине.
Однако, несмотря на окружающую благодать, мысли у Петра Сергеевича были невеселые. С тех пор, как он вышел в отставку, прошел уже целый год, но к новому статусу бывший майор так и не привык. Жизнь рядового помещика казалась ему пустой и бессмысленной. Он пытался развлекать себя охотой, рыбалкой, иногда наносил визиты соседям, но не мог избавиться от состояния некой потерянности. Не было ощущения смысла бытия, не было той наполненности, которую дарила ему упорядоченная полковая жизнь.
Занятый столь грустными мыслями, Петр Сергеевич даже не заметил, как въехали в Орехово-Зуево и покатили по оживленной улице. Лишь ругань Фимки вывела его из задумчивости.
– Тьфу, срамота! Поглядите, барин, что делается-то! Морозовцы совсем из ума выжили!
Майор рассеянно посмотрел в сторону фабрики Саввы Морозова. Зрелище открылось, действительно, диковинное. Представьте себе, уважаемый читатель, большую поляну, огороженную низким заборчиком. На поляне десятка полтора-два здоровенных мужиков в коротких подштанниках. Мужики бегают кучей, пинают ногами большой кожаный мяч и все время ругаются. Судя по выкрикам, половина из них – иностранцы.
Неожиданно для самого себя Петр Сергеевич приказал Фимке остановиться. Вылез из брички и пошел в сторону поляны. Около заборчика расположилась шумная стайка мальчишек, живо обсуждавших происходящее действо. С некоторым недоумением Фимка наблюдал, как барин поманил пальцем одного из них и стал о чем-то расспрашивать, не сводя глаз с толпы бегающих мужиков.
Наконец, Петр Сергеевич вернулся.
– Поехали, голубчик.
Фимка взял вожжи и чмокнул губами. Надо было поторопиться, до усадьбы еще верст десять ехать. За всю дорогу отставной майор не проронил ни слова.
Через неделю Петр Сергеевич ехал тем же самым маршрутом. Близ фабрики Морозова он почувствовал некоторое волнение. На поляне творилось то же самое форменное безобразие.
На этот раз Фимке пришлось ждать, пока барин досмотрит бесовскую забаву до самого конца.