«Где же ты спрятал свой автомат? – мысленно вопрошал Абай, – И с какой целью ты тут? Ну да ладно, разберутся, где надо. Наше дело задержать.»
– Братишка, дай закурить, – как ни в чем ни бывало, попросил чужак и, получив отказ, продолжал, – Можно взять сумку?
И опустив руки, сделал движение в сторону Абая.
– Стоять! – рявкнул тот, отчего нарушитель сделал удивленное лицо.
– Ты что?! – сказал он, – Отдай сумку. И, пожалуйста, опусти автомат – не то ненароком выстрелит. Да не смотри так – я не враг. Я такой же казах, как ты. Зовут меня Кадар.
– Что ж тогда воюешь со своими, Кадар, если казах? – сказал Абай, вешая сумку на плечо. Автомат был опущен, но Абай по-прежнему держал его за рукоять и мог в любую секунду поднять и открыть огонь в упор.
– А я не воюю, – отвечал Кадар, – Я пришел с миром.
– С миром? А кто утром обстрелял нас?
Мужчина изобразил удивление, но он был плохим актером.
– Ты, видно, принимаешь меня за другого, – сказал он, притворно улыбаясь, – Из чего же мне стрелять, у меня нет никакого оружия. Да, я нарушил границу – виноват. Но, посуди сам, как было мне иначе попасть на родину?
– А как ты оказался за кордоном? – Абай вел беседу, дожидаясь напарника. И почему бы не поговорить с человеком? Напряжение полдневной гонки преследования требовало разрядки.
– Попал в плен в Афгане, – хмуро проговорил Кадар, – А правительство ваше… наше, – тут же поправился он, – правительство и не подумало вызволять нас. О нас забыли.
В глазах нарушителя мелькнул мстительный огонек.
– Значит, ты пришел, чтобы мстить? Но сегодняшнее правительство не ответственно за афганскую войну. Тогда командовала Москва.
– Знаю. И хочу не мстить, а добиться того, чтобы казахи больше никому не подчинялись, кроме Аллаха, чтили пророка Мухаммада и жили по шариату. А пока вы пляшете под дудку американцев и русских. Слушай, отпусти меня, не препятствуй правому делу, угодному Аллаху.
– Почему ты присвоил себе говорить от имени Аллаха? Я тоже мусульманин, но ни к кому не лезу с оружием в руках. Ты же стрелял в меня!
– Где у меня оружие? – разведя руки, Кадар оглядел себя, – Оружие пока что у тебя. Это ты угрожаешь им, а не я.
– Я защищаю нашу границу и вправе уничтожить всякого, кто вломится, даже если он и прикрывается словами о Аллахе.
Кадар рассердился. Он отбросил маску добродушия и заговорил презрительно: