Сижу, смотрю на них и по щекам
катятся слезы.
Улыбка на лице первой вошедшей
меняется на обеспокоенное выражение, она подходит ко мне, ставит
кружку на тумбочку и начинает причитать:
— Ну что ты, милая? Все хорошо.
Хочешь компотик мой? Бледненькая какая. Тебя с операции привезли?
Можно тебе пить?
Она так заботливо лопочет.
А у меня с души отваливаются куски
льда. Эта женщина такая нормальная: не очень умелый макияж,
крашеные в рыжий цвет волосы, халат этот в подсолнухах, солнце,
бьющее в окна за ее спиной.
И никаких лысых, облученных больных,
никаких сирен, никакого запаха смерти.
Неужели пройдет двадцать лет, и она
умрет, как и все, здесь присутствующие? Как такая мирная,
размеренная жизнь могла превратиться в гребаный конец света?
Мотаю головой. Стараюсь гнать эти
страшные мысли. Нельзя так думать. Впереди целых двадцать лет!
Целая жизнь. Я справлюсь. Волчица сказала, я смогу все исправить.
Значит, так и будет!
Пытаюсь натянуть улыбку. Кажется, я
разучилась это делать, ведь тетка смотрит на меня с подозрением, и,
видимо, уже сама не рада, что приблизилась.
Беру стакан у второй, пью компот.
Вкусовые рецепторы просто взрываются! Давно забытый вкус
божественен. Компот из настоящих сухофруктов! Желудок жалобно
урчит. Вдруг понимаю, что жутко голодная!
Тетка, сидящая на моей кровати,
качает головой. Становится стыдно, опускаю глаза, возвращая
стакан.
В палату входит медсестра Ирина с
подносом:
— Что за столпотворение? У нашей Анны
сотряс, ей положен покой. Давайте, девчат, тише. Не теребите ее.
Пусть очухается.
Она подкатывает тумбочку поближе ко
мне, придвигает дымящуюся тарелку супа. Нервно сглатываю и с
неимоверным усилием сдерживаю себя, чтобы не накинуться на еду.
Голод просто лютый.
Оскаливаюсь своей фирменной улыбкой
каннибала и благодарю за заботу.
Нас в больнице кормили, конечно, но в
большинстве своем это были пустые овощные супы и каши на воде.
Диета там специфическая, да и не до жиру было в последний год с
перебоями поставок.
Эта же уха мне кажется божественной.
Каждая ложка супа обволакивает рот, вкусовые рецепторы взрываются
миллионами оттенков вкуса. А ведь в том, 2006, я уху терпеть не
могла, а компот из сухофруктов тем более. Даже запах. Вот же
идиотка.
Не ценим мы, что имеем! Да и
потерявши, вместо того, чтобы признаться себе уже, зацикливаемся на
своей потере и страданиях, начинаем обесценивать в принципе все
хорошее, что нас окружает. Человек — самая неблагодарная скотина.
Всегда ему все не так.