Снова ропот. Несколько раз подряд звучит имя Мухаммед. Он-то тут причём?
Лисаневич не может ничего разобрать. Толкает Никия:
– О принце, что ль, заговорили?
– Да. По условиям трактата, оказывается, должны отдать в залог его сына в Тифлис.
Вот оно что. Азиаты зачастую содержат родственников подданных у себя в заложниках. Вполне обычная практика, в том числе, для Закавказья, успешно используемая и русскими. Такой своеобразный короткий поводок для вассалов. Окажешь неповиновение, у твоего родича голова с плеч.
Спор длился долго. Лисаневич и Джораев успели выпить всё вино и съесть все фрукты, принесённые ханскими слугами. Наконец, двери распахнулись, и галдящая толпа беков хлынула мимо слегка захмелевших русских на выход из дворца.
Вслед за иссякшим потоком появился Мухаммед.
– Хан желает говорить с вами, – сказал устало и посторонился, пропуская посланников.
Ибрагим, казалось, постарел за это время ещё лет на десять. Щёки впали, под глазами набухли мешки, глубже прорезались морщины…
– Передайте князю, что я согласен, – произнёс он глухо. – Пусть назначает время и место, где мы сможем встретиться и заключить договор.
На этом аудиенция была окончена. Мухаммед вывел гостей на улицу.
Пока ждали коней, Лисаневич, испытывая неловкость, попросил Джораева перевести:
– Прошу меня извинить, Мухаммед-ага. Я не знал, что в аманаты предложено передать вашего сына.
– Знай вы об этом, разве что-нибудь изменилось бы? – равнодушно бросил тот. – Нам не дано вершить свою судьбу самим. За нас это делает Всевышний. Если ему будет угодно забрать жизнь моего сына, так тому и быть. Никто не в силах противостоять великому промыслу.
– Надеюсь, этого не случится.
– Как бы там ни было, я утешусь тем, что рядом со мною остаётся мой старший сын Джафар, моя надежда и опора.
Чёрт! Выходит, ханский внук ещё совсем ребёнок. Невесёлая участь – с ранних лет заложником стать.
В зарослях сада, вплотную подступавшего к стенам дворца, послышался заливистый девичий смех и весёлые детские голоса. Странно слышать столь обыденные, вполне себе мирные звуки после пережитого за день. Дети всегда остаются детьми. Будут играть и веселиться, пусть даже под грохот орудий, не замечая, что взрослые увлечённо разрушают окружающий мир.
Между веток замелькали пёстрые одежды ребятишек. Их стайка с шумом выпорхнула из-за деревьев. Девчонки с мальчишками хватали мокрый снег и швырялись друг в друга, не замечая стоявших у крыльца чужаков с Мухаммедом.