Хмырь на светофор вытаращился и бросает небрежно:
– Да так, посылочку одну раз в полгода отвезти… из пункта В в пункт С.
– Сколько?! – это уже я спрашиваю.
Хмырь ответил. Я горло прочистил.
«Заманчиво, можно было бы Сусанночку на море вывезти, лет двадцать уже не была», – это я про себя рассуждаю, а так молчу, как рыба. Перестраховался – вдруг, думаю, мужик их органов, а сам краем глаза его изучаю: нет, не из органов, да и кому я нужен, меня проверять: не состоял, не участвовал, – да и наружность у него бандитская. Что они там перевозят? Оружие? Наркоту? А может, боеприпасы, тротил? Это уже другая статья, о терроризме, сейчас с этим строго. Отказался я, короче. Не жили богато – и нечего начинать. Сам потом аккуратненько поинтересовался: оказывается, бизнес этот у нас пышным цветом… Да, Москва – город большой, дураков много…
Да, чего со мной только на дороге не случалось: и под колеса бросались (есть у нас категория граждан, которая этим зарабатывает, и неплохо живет, кстати. Одна бабка-камикадзе вообще решила с моей помощью на тот свет отправиться, еле затормозить успел), и на честь мою покушались! Ежели бы вы знали сколько раз, не счесть! Какие только бабы на шею не вешались!
А один раз случай и вовсе комический вышел. Парочку одну подвозил. Всю дорогу ругались, думал, машину разнесут. Догрызлись до того, что он меня за плечо хватает и на полном серьезе:
– Забирай её, сил моих больше нет! Забирай и всё!
Я чуть руль из рук не выпустил, куда она мне, у меня дома Сусанночка, она у меня хоть женщина и мирная, но зачем будить зверя?
А мужик наседает:
– Хочешь, говорит, сто тысяч дам! Забери только дуру!
Пассажирка в слезы, подвизгивает.
Я молчу, боюсь, что не так ляпну, тогда уже не отверчусь от подарочка.
А он глаза выпучил и голосом Левитана: «Двести… Триста… Четыреста…»
Потом как кулаком по торпеде треснет – «Миллион!»
Я за баранку вцепился, баба снова в рёв, тушь потекла, нос расширился, страшилища, такую и за два не надо…
Холод по спине, а сам думаю: чем это катавасия закончится? Мужик вдруг замолк, цену больше задирать не стал, сам, видно, понял, что и на миллион баба его не тянет, а потом вижу, потихоньку стал оттаивать. Да, бабьи слезы и лёд растопят. Довез я их, значит, до места назначения, выскакиваю, к багажнику, чемодан хватаю, машину обегаю и перед мужиком ставлю, дорогу ему преграждая: чтоб не сбёг! В глаза смотрю, а сам твердо, но учтиво, как учили на тренингах, говорю: