– Учительница сказала, что с моим английским нужно сразу в институт. Я ответил, что немного знаю французский. Меня и перевели во французскую группу.
– Так, – поднимаясь со стула и закладывая руки за спину, зловеще сказал отец. – У тебя две недели. Еще хоть одна тройка, и будет совсем другой разговор. Каждый день дневник на стол. Что за самовольство? – нервно измеряя кухню шагами, накалялся он. – Ты у меня из—за стола не вылезешь! – отвешивая сыну звонкую оплеуху, перешел он на крик. – Быстро за уроки! И почему на полу крошки и мусор до сих пор не вынесен? Бегом!
Выполнив распоряжения, Стас закрылся в своей комнате и старался не высовываться, чтобы лишний раз не попадать под руку разгневанного отца. Через закрытые двери до него долетали возбужденные, о чем—то спорящие голоса родителей. Речь отца была резка и раздражительна. А мать, как показалось Стасу, пыталась в чем—то оправдаться.
«По ходу у бати настроение хорошее в связи с ожидаемым повышением. А то бы точно прибил, – облегченно выдохнул Стас. – Интересно, чего он на матушку наезжает. Она—то здесь причем? Странно все это. И французский… сдался он ему. Какая разница один язык я буду знать или два? Видать, французы ему когда—то хорошо насолили, – подумал Стас и с двойным усердием накинулся на уроки. – Но теперь, по крайней мере, не надо скрывать, что я изучаю ля лянг франсэз», – улыбнувшись, заключил Стас.
Прошло около двух месяцев с момента переезда Стаса в Москву. Он успел свыкнуться с колкостями Слюнкина и насмешками одноклассников. Стас старался избегать любых контактов со Звездиной, хорошо запомнив Кешин совет держаться от нее подальше, а также урок, преподанный ему Киселем. Дружба с Кешей крепла день ото дня. Каждое утро они встречались внизу у подъезда и вместе шли в школу.
– Слушай, Кисель чего—то в последнее время затаился. Уж не задумал ли чего? – одним морозным утром поделился Кеша со Стасом своими мыслями, поеживаясь от холода.
– Думаешь? – спросил Стас, подходя ко входу в школу.
– Раньше и недели не проходило без какой—нибудь истории, – потянув на себя дверь и пропуская вперед друга, ответил Кеша.
– Слушай, Кеш, – перебил его Стас. – А чего он, например, до тебя или Слюнкина не докапывается?
– У Андрюхи двоюродный брат крутыш. В качалку ходит, кик—боксингом занимается. У него серьезный тусыч, и Кисель это прекрасно знает. А меня? – ухмыльнулся Кеша, расшнуровывая ботинки. – Если меня тронет, братишка вернется, яйца ему отрежет, яичницу сделает и сожрать заставит. Жаль, что он в армии. Я бы с ним поговорил насчет тебя.