– Мне нужно что-то делать. Что-то сделать – иначе я сойду с ума.
Шум ночного города.
– Я должен бежать, убежать отсюда. Туда, где больше простора, больше воздуха. Больше свободы. Прямо сейчас? – он покачал головой, – Нет, не будем делать глупостей. Подождем до утра. Нужно же собраться. Да. А сейчас – спать. Спать.
Он прикрыл окно и повалился на постель, успев подумать, засыпая: «Я сошел с ума – я разговариваю сам с собой».
За окном уже начинало светать.
– Как странно, что за окном ничего не видно, – Джозеф не смог придумать ничего лучшего, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
Кейт улыбнулась:
– А что ты хотел увидеть в тумане Междумирья?
– Междумирья? А я думал, обычный туман – с моря натянуло.
«Ну вот, опять ляпнул не то. Друг мой, у тебя на лбу написано, что ты – профан. Так что, можешь даже не стараться», – Джозеф осторожно взглянул на девушку, ожидая увидеть на ее лице насмешку или снисходительную улыбку. Но нет, Кейт сидела, задумчиво-отрешенно вертя в руках опустевший бокал.
– Я никогда не видела море.
– Никогда-никогда?
Она кивнула.
– В твоем мире нет морей?
– Есть. Но их нет там, где я живу.
Джозеф подумал: как это грустно – никогда не видеть море. Сам же он жил в небольшом портовом городке, где море было неотъемлемой частью жизни, даже для него – преподавателя изящной словесности в колледже. Но ведь он может, наверное…
– Хочешь, я покажу тебе море?
Кейт смотрела в его внезапно оживившееся лицо:
– Что, прямо сейчас?
– Ну да. Почему нет? Ты же можешь пойти со мной?
Она на мгновение задумалась:
– Я – не Вездесущая, но… если ты позовешь меня в свой мир – думаю, я смогу, да.
– Тогда пошли, – Джозеф улыбнулся и встал из-за стола. Он оплатил счет и направился к выходу. Девушка следовала за ним. Джозеф уже собирался открыть дверь таверны, но Кейт остановила его:
– Подожди.
Он обернулся.
– Возьми меня за руку. Иначе я не уверена, что шагну в твой мир, а не в свой.
Джозеф взял ее маленькую мягкую ладонь в свою руку, впервые почувствовав ее тепло.
– Ну что, рискнем?
Она кивнула.
Джозеф раскрыл дверь и сделал шаг навстречу холодному и сырому осеннему вечеру.
Они оказались на улице, застроенной двух-трех этажными домами и вымощенной булыжником. Сырой ветер с моря гнул ветви деревьев и забирался под пальто. В сточной канаве, журча, бежал мутный поток. Да, это, определенно, был его родной город. И Кейт стояла рядом. Она разглядывала всё вокруг с видом человека, попавшего в совсем иной мир. Ну да так оно и было. Но через пару минут она спросила: