– Ну вот, – заметила Гейл, – это была часть наших лучших военных маршей. Вам понравилось?
Лица музыкантов расцвели в сильном восторге…
– Ооо!
– Конечно, Гейл!
– Да, Гейл, спасибо!
– Ничего маршочки!..
– Особенно мне понравился этот, как его… двести там какого-то полка… Где охотничий рог еще трубит. Хорошо вписано. Валторна так не сделает… Классно получилось! Так и вижу горы: Кордильеры, Тянь-Шань, Монблан…
– Это «Марш высокогорных егерских стрелков»
– Ага, он!
– Гейл, а можно вопрос… а это точно, что вы сегодня вечером заняты? Не шутите?
– Тимофеев, – гневно дёрнулся старшина, – и вы туда же, со своим этим вечером!.. – и только для «своих» гораздо тише прошипел. – Ну, кобели! – с любопытством всё же повернулся к Гейл.
Умолкли и остальные…
– А что я? – косясь на гостью, с улыбкой, чтоб не поняла, огрызнулся Тимофеев. – Я же просто спросить… – и только для старшины обиделся, надул губы. – И не кобель я, а прапорщик, товарищ старшина, музыкант. Такой же, как вы. Зачем сразу обзываться!
– Нет, Кобзев, я не такой как ты, я женат. – С нежной улыбкой для Гейл, так же шёпотом, одними губами заметил старшина.
– И я буду…
– Хха… Гха-гхыммм, – поперхнулся старшина. – Свежо придание.
Переводчик, не вникая в элементы «кухонной перепалки» в данной массовке, не отрывая глаз от губ Гейл, послушно перевел главное:
– Нет, она не шутит. Она говорит, что сегодня вечером будет на приеме в… их посольстве, американском посольстве… на приёме. Ей надо быть обязательно. И она хочет… вернее, имеет такую грандиозную возможность, имеет честь пригласить, говорит, привести с собой русского гостя… одного…
В студии возникла пауза…
– …музыканта.
Неужели!! Вот это да! Здорово! Как по команде, спины у всех выпрямились, музыканты подались чуть вперед, глазами ели гостью: и кого это, интересно, она имеет честь…
– …Если ваш дирижер, господин подполковник, не возражает, – продолжал переводить капитан. – То она приглашает…
В студии повисла звенящая тишина.
– …вашего музыканта… Смирнова, Александра, – на выдохе, не веря тому, что сейчас произнёс, выдавил капитан и обернулся на Смирнова.
Смирнов, густо покраснев, закашлялся.
Что?.. Из музыкантов как пары спустили. «Что она сказала, – Смирнова?» «Кого-кого?», «Какого Смирнова?» – не ослышались ли!.. Не может быть! Так он же ж рядовой, срочник, солдат, молодой ещё. Он же не дирижер ещё, не контрактник даже. Как же его-то можно приглашать, тем более