– Тебе, великая Баст, – воскликнула Ольга.
Атакующие изнутри здания совершили ошибку, две группы бежали по коридору с разных сторон, и потому не могли стрелять в Ольгу без риска зацепить друг друга. За пару секунд женщина раскрутилась, как турецкий дервиш, обернулась бешеным волчком, серпы слились в блестящие восьмерки. Столь же резко седая великанша прервала вращение, присела в пружинящей позе, раскинув руки. Женечка охнула, когда голубые серпы сорвались с пальцев Вестника, один, второй, третий, и стало окончательно ясно, что это вовсе не ножи из карманов, а действительно когти, загнутые смертоносные лезвия.
Носороги отшвырнули стол дежурной сестры, покатилась разбитая настольная лампа, зашелестели страницы, сквозняк выдул тепло из палат, по полу рассыпались игрушки. В соседнюю палату, в окно просунулось с улицы что-то вроде пожарной лестницы, по ней тоже топали, матерились. На первом этаже кто-то истошно голосил. Женька застыла на полувдохе, мгновения текли бесконечно долго, противный носорог с пушкой сделал два прыжка…
Бежавшему в авангарде башку срезало, словно бритвой. Другому снесло половину черепа наискосок, третьему серп насквозь прошил грудь. Они фонтанировали кровью, но по инерции переступали ногами, валились друг на друга, а вращавшиеся с неистовой скоростью лезвия продолжали в толпе свою страшную работу. Наверняка своре, наступавшей со стороны черного хода, досталось не меньше, за стенкой скулили и хрипели, корпус больницы наполнился грохотом. В палату вкатилась коротко стриженная мужская голова, стукнула о ножку кровати, рикошетом отлетела под ноги Цесарио. Ольга зажала в кулаках рукава, ее качало, с изуродованных пальцев лилась кровь.
– Вестник, уходи, уходи! – тоненьким голоском взывал Оракул.
– Хонси, забери ее! – скомандовала Привратник.
Ольга послушалась. Ринулась в палату, закинула на плечо рюкзак со своим слепым приятелем. Сколько врагов Ольге удалось прикончить, Женечка не вычисляла. Самое печальное – свору удалось лишь ненадолго задержать.
Давя убитых и раненых, враги снова кинулись в атаку. До ближайших зверских рож оставалось не больше пяти метров, когда внутрь палаты вывалилось разбитое окно вместе с рамой, и обрушилось на пустую Дианкину кровать. Хонси, как на пружине, взлетел под потолок. Строгий костюм почти полностью впитался в его новое, мускулистое, вытянутое тело. В пустой оконный проем всунулась штурмовая лестница, по ней стремительно взбирались мужчины в шлемах и бронежилетах.