– Мы работаем на вашего племянника, – уточнила Мия, всё ещё надеясь на то, что он блефует. – Мы усвоили урок. Вам удалось нас напугать. Но если вы сейчас воплотите свои больные фантазии – то можете потерять деньги, которые мы могли бы для вас заработать, будь вы немного… сдержаннее. Пусть каждый делает то, что у него лучше всего получается.
– Не смеши меня, женщина! Да я не знаю, что у вас вообще получается, от вас одни убытки, вы ленивы и не способны исполнить элементарные вещи… А ты вообще не смеешь даже поднимать голову, не то что говорить в присутствии мужчин. А будешь дальше спорить со мной – вместо десяти плетей получишь двадцать.
– Я и так могу получить двадцать, только за неё, мазохист ты хренов, – Мия посмотрела в бледное лицо подруги. Состояние той было близкое к обмороку. – И ваше самолюбие потешится и не пострадает невинный человек.
На мгновение «боров» задумался, что-то рассчитывая в уме. Потом внимательно оценил обеих девушек, посмотрел на своего молчаливого племянника и в конечном итоге решился:
– Что скажешь, Джамиль? Она либо сумасшедшая совсем, либо всё ещё верит в сказки?!
– Не верю! Просто знаю, что этого Майя не переживёт, – зло, но максимально тихо прошептала Мия, словно пытаясь набраться сил. Она тяжело вздохнула, боясь представить, чем всё это может для неё закончиться: – Язык мой – враг мой, как и говорили. Ну, хоть одно доброе дело… за сомнения в твоей верности.
– Отвяжите эту! – голос Паргути был полон отчаяния, а в безумных глазах отражалось такое раскаяние, что сложно описать. Но он не возразил дяде, а только ткнул дрожащим пальцем в Мию: – А этой – к десяти плетям добавьте всего лишь пять за её глупость. Пусть видит, что мы тоже порой можем быть милосердными.
– Спасибо, ты же знаешь, как я боюсь физической боли, я в долгу не останусь, – только и успела одними губами прошептать блондинка, прежде чем её отстегнули от столба и толкнули к хозяину.
«Боров» был в бешенстве, но не стал открыто возражать, а лишь наклонился к Мии и злобно прошептал:
– Я не забываю обид, и ты ещё поплатишься…
– Не сомневаюсь даже.
Он сдёрнул вуаль с девушки и проговорил в полный голос:
– И добавьте ещё пять плетей за нанесение личного оскорбления мне. И ещё столько же – за нарушение правил, установленных хозяином, – спокойно распорядился он и собрался уходить, потеряв всякий интерес. Но тут вспомнив что-то важное, остановился на полпути: – Только форму снимите с неё, она слишком дорого стоит…