Такая маленькая парточка, соединенная с кожаным креслицем (тоже эксперимент середины 80-х годов, но уже – мебельный), которую я «достала» тогда по большому блату.
Именно за ней он мог долго сидеть и рисовать, перенося бесконечные, порой фантастические сюжеты нереальных историй, непрерывно возникающие в его детском воображении, на бумагу.
Мы всегда удивлялись и одновременно переживали – ну как же: не ест, не пьет, не хочет гулять, тогда как за окном могло роскошно существовать красивое, яркое, солнечное и зеленое сибирское лето, пронизанное звонкими радостными детскими голосами, криками, раздававшимися во дворе, где беззаботно бегали, играли и смеялись их счастливые обладатели.
Илья рисовал.
В музыкальной школе учился хорошо, но не ровно. В минуты, когда она его несказанно «доставала», он мог благополучно «забыть» про домашнее задание.
Ирина Ивановна, учитель музыки, говорила, что Илья подает большие надежды, он просто талантлив, и нужно только больше заниматься.
Оно и понятно: во-первых, мальчик (хотя девочек всегда в два раза больше, и они в два раза прилежнее), во-вторых, проявляющийся талант, а также физические данные (пальцы рук подходящие), врожденный вкус в отношении всего – не могли остаться незамеченными.
Но беспечный ребенок Илья не придавал такой своей природе никакого значения (много позже оценил!), а Ирина Ивановна также многое ему прощала.
– Илюшенька, чего твоя душенька желает сейчас больше всего, скоро ведь 15 марта, наш с тобой День рождения? – как-то вечером, уже перед сном, спросила я своего сына.
– Я хочу, – нимало не задумавшись и не смутившись, – отвечает мне Илья, – чтобы я завтра пошел в музыкальную школу… – я замерла, и душа моя возрадовалась, а Илья продолжает, – и вот я прихожу, смотрю: а она сгорела… – жалко, конечно, но что, мама, поделаешь. Такова суровая правда жизни! – стоит ли описывать изумленность, изобразившуюся тогда на моем лице.
Не посмеяться тогда от души над этой шуткой поводов у нас не существовало.
Его желание, к счастью, не сбылось, и пришлось-таки эту школу музыкальную ему закончить.
Конечно, он не был паинькой-паинькой, как говорят.
Эти ровные ребята неинтересны, как правило, и, как правило, зависимы, из них получаются отменные жертвы, обиженные на жизнь, ими легко манипулировать: они послушны и не оригинальны ни разу. А исключения, как водится, только подтверждают правила.