Были там и модели старинных парусников. Я время от времени пытался заглянуть в их оконца, но за темным стеклом, к сожалению, ничего разглядеть мне не удавалось. Шкафов было так много, что они занимали все свободные стены гостиной. Более того, поскольку комната была большая и с очень высоким потолком, в ней дедушка построил галерею, на которую вела деревянная лестница, и там тоже стояли шкафы.
Еще больше мне нравился дедушкин кабинет. Там стоял массивный письменный стол с множеством ящиков, а еще был самый настоящий камин, который топился самыми настоящими дровами. Я обожал сидеть возле него и смотреть на то, как полыхают поленья, как пляшут язычки пламени. В этом есть что-то манящее, притягивающее взгляд.
Рядом с камином стояло любимое дедушкино кресло-качалка. Вечерами дедушка садился в него, я пристраивался рядом на маленькой табуретке и он начинал рассказывать мне удивительные истории. Наверное, это были сказки, но какие-то не совсем обычные, в которых неким загадочным образом переплеталась правда с вымыслом. Иногда в них действовали выдуманные персонажи, а иногда и вполне реальные люди, например дедушкины соседи или знакомые. Бывало, что местом действия выбиралось Загорье, в других случаях это были некие неведомые мне страны.
Но одно всегда оставалось неизменным – дедушкины истории были на редкость увлекательными и интересными, полными тайн и приключений. Наверное, я потому и любил этот кабинет больше других комнат. Ведь здесь дедушка открывал мне двери в другие миры, загадочные и сказочные.
Постоянным участником наших вечерних посиделок был большой пушистый кот Кеша, которого дедушка уважительно называл Иннокентием. Он говорил, что кот этот благородных кровей, а потому не терпит фамильярности. Наверное, это правда. Кеша всегда вёл себя с большим достоинством, не очень любил играть с бумажкой на верёвочке, только трогал её одной лапой, как будто делал мне большое одолжение. Ходил он по дому важно, высоко подняв трубой свой роскошный хвост. Он, правда, до безумия обожал сметану, и при одном только её виде терял всякое самообладание. Но что поделаешь, у каждого есть свои маленькие слабости, даже у кота.
Когда дедушка садился в своё кресло, Иннокентий тут же запрыгивал к нему на колени, устраивался поудобнее, и, блаженно сощурив глаза, начинал тихонько урчать. Мне казалось, что он тоже внимательно слушает дедушкины рассказы и всё отлично понимает.