Белый китель - страница 8

---

---

И лишь по вкусу – море от реки.

73-й

В семьдесят третьем году

между песком и травою

Я ли по небу иду

в драповом сером пальто?

Я ли рискую упасть

в города тьму с головою,

Точно в толпу акробат

из парусов шапито?

Точно ли это меня

в семьдесят третьем колене

Люди явили на свет,

мама с трудом родила,

Корь, и объяв, не взяла

в жарко-чудовищном крене

И скарлатина, сдавив,

дух испустить не дала?

Может ли быть, что со мной,

под руку, гибкая, рядом

Движешься, как тишина,

и не боясь высоты,

Мне уступаешь во всём —

шёпотом или же взглядом,

Или понурым кивком —

невероятная ты?

Мне ли открыты цветов

дикорастущих пещеры,

Где укрывается шмель

или пирует пчела?

И неужели меня,

полного меди и серы,

Не упустил ни на миг

ангел мой из-под крыла?

Как тяга…

Как тяга медленной реки,

В своей громаде незаметна,

Вода к воде стремится тщетно

И тащит стрежнем топляки;

Как сила тонного песка,

Ползя по мертвенной Сахаре,

Сгоняет тень рассветной хмари,

Будь та хоть с бездну велика;

Как под стрехой тиха огня

Гряда, невидимая глазу,

Становится пожаром сразу,

Вдруг лопнувшим стеклом звеня —

Так вера в сердце день за днём

Растёт по скрупулу и грану,

Безверия латая рану

Грядущей радости дождём.

Уведомление

Теперь мой ход. До этой полосы

В песке, траве, асфальте и бетоне

Не я. Теперь наручные часы

Куплю себе наверно на «Озоне»,

Кроссовки «Найк» январской чистоты,

Велосипед с ручными тормозами,

И всё, и всё на свете, что не ты

Добыла кровью, потом и слезами.

Я всё куплю во сне и наяву,

Чем в юности мучительно увлёкся,

По правилам с абсурдом парадокса,

И всё, о чём от бедности реву.

Не оттого, что этого хочу —

Бессмысленны мои приобретенья, —

А потому, что так себя учу

Азам и мастерству пренебреженья.

Теперь мой ход. И я почти готов

Оставить мир предметов и желаний,

Как лев, содрав питательный покров,

Гиенам оставляет остов ланий.

Место

Зачем-то я в июне вспоминаю

О ноябре, безмолвном и глухом

Когда меня – зачем, опять не знаю —

На целый день свезли в казённый дом.

Троллейбусом в предутреннюю темень,

В какой-то стародавний детский сад,

И я не вижу смысла в этой теме,

Не вписанной в покойный жизни ряд.

Не вижу, но мучительно пытаюсь

Хоть что-нибудь, хоть искру разглядеть…

Вот я в фанерный шкафчик раздеваюсь,

Вот снег идёт, стараясь не шуметь,

Вот рисовая каша, тошнотворной

Громадой на тарелке разлеглась —

И я хворобой приторно-притворной

Следующая страница

---

---