— Привязался я к нему, отче. Он хоть немного радости мне приносит, — не унимался Мирон.
Радогор долго молчал и лишь через некоторое время повернулся к молодому человеку и разрешил:
— Хорошо, пусть живет.
— Благодарствую, отче! — выпалил Сабуров довольно. Но тут же, нахмурившись, добавил: — Только недолго мне осталось жить в монастыре.
— Вижу, ты хмур, — заметил старец. — Ты не должен отчаиваться.
— Как же быть, отче? Если отца обвиняют в измене и приговорили к мучительной смерти?!
— Я как раз хотел поговорить с тобой об одном деле, — тихо сказал старец, но Сабуров перебил его:
— Мне нужна свобода. Я хочу уйти с царской службы.
— Отчего же? — спросил строго старец.
— Я нужен теперь отцу. Должен оправдать его! И найти истинных убийц царицы.
— Да, это твой долг, Мирон. Однако послушай меня, — начал увещевательно Радогор.
— Вы будете меня отговаривать, отче. Но я не стану вас слушать! Я уже все решил! — порывисто заявил молодой человек.
— Ты самый искусный и уникальный витязь «волчьей сотни», сынок, — заметил Радогор печально. — Мне будет жаль, если ты уйдешь со службы.
— Зачем мне эта служба, ежели государь не хочет оправдать моего отца?
— Послушай…
— Что слушать? Я не хочу служить царю, который так жесток с нашим родом. А мы ведь верой и правдой — и батюшка, и мы с братом — служили ему. А он, негодный, только крови нашей жаждет, видимо!
— Замолчи! — в ужасе прикрикнул на него Радогор. — Услышат. Потом пожалеешь, что так говорил.
Как-то весь сжавшись от окрика старца, Сабуров замолчал, поджав губы, и устало бухнулся на лавку, стоящую сбоку. Обхватив ладонями виски, молодой человек опустил буйную светло-русую голову на грудь и прошептал сам себе:
— А что ж делать, ума не приложу…
Медленно приблизившись к Мирону, старец встал над ним и, будто у непослушного дитя, спросил:
— Уйдешь со службы, что делать будешь? Ты ведь воин.
— Наймусь к какому-нибудь боярину беречь добро.
— И что, как пес, будешь зерно сторожить? — опешил Радогор. — Я не затем тебя столько лет полировал, словно яхонт самоцветный, чтобы ты вот так свои тайные умения и уникальное мастерство витязя в грязь закинул.
— Красиво вы говорите, отче, — отозвался хмуро Мирон, поднимая голову. — Только проку нет в том.
— Послушай меня, сынок. Я научу тебя, как отцу твоему помочь, — сказал тихо Радогор и сел на лавку напротив молодого человека. — Дело одно есть. Трудное и опасное дело. Оно лишь тебе под силу, так я разумею. Вот и попомни мое слово, если справишь его, как надобно, заслужишь почести у царя-батюшки.