— Служил я ему уже и кровь за него не раз проливал. И что же? Теперь даже на порог своих хором меня не пускает, а отца родного в «каменном мешке» держит! — раздраженно заявил Мирон и отвернулся от старца.
— А ты не горячись, — наставительно и спокойно велел Радогор. — Вот я и думаю, что должен ты свое недовольство да злость в дело это трудное вложить. Если добудешь для царя, что ему надо, он враз твоего отца пожалеет и выслушает, а может, и помилует. Вижу это. А ты знаешь, будущее не особо скрыто от моих глаз.
Старец замолчал, по-отечески тепло взирая на молодого человека. Мирон также молчал, отвернув лицо чуть в сторону и упорно смотря в сторону окна. Настойчиво созерцая профиль Сабурова, Радогор невольно остановил взгляд на неприятном шраме, который пересекал лицо Мирона от виска до подбородка, нарушая поросль короткой густой бороды. Шрам был давний и почти белесый, но все же портил и без того строгое, жесткое лицо Сабурова. Старец видел внутреннюю борьбу, которая шла в молодом человеке, тот явно не мог разобраться в себе. Старец терпеливо ждал, надеясь на мудрость и умение найти единственно правильное решение, которые всегда были присущи Мирону.
Перебирая все слова старца Радогора и мучительно размышляя, Мирон чувствовал, что голова начала гудеть. Он не знал, как поступить. Когда пришел в монастырь, он сразу же отдал свою судьбу и жизнь в руки старцев. И тогда он не боялся и знал, что старцы Радогор и Добран верно выбрали и утвердили его жизненный путь. Путь воина, который несет свет и спокойствие в мир. А теперь он стоял на распутье и боялся смотреть в будущее. Боялся того, что отец сгниет заживо за решеткой, и он ничего не сможет сделать для его спасения. Для человека, который подарил ему жизнь. И Мирон знал, что если отец умрет в тюрьме, то в его сердце навсегда поселится затаенная горечь, которая будет отравлять ему жизнь. В какой-то момент Мирон медленно повернул голову к Радогору и глухо спросил:
— Какое дело-то, отче?
Чуть прищурившись, Радогор в очередной раз отметил про себя, что отлично знает своего ученика и может заставить его выполнить приказ царя. Потому что государь жаждал получить желаемое как можно скорее.
— Вот и хорошо, сынок, что одумался. На днях я был у государя, — начал старец. — И он поведал мне одну тайну. Не знаю, откуда Ивану Васильевичу известно про это стало, но он очень хочет отыскать некую волшебную вещь.