– Наша дочь тяготеет к знаниям. Кто мы такие, чтобы
препятствовать этому? – вопрошал папа, раскуривая трубку у
камина.
– Но даме не положено скакать в мужском седле, в котором таких
дам можно разместить целых три! – возмущалась маман, вышивая для
меня очередной платок с инициалами и вензелями. И да, мои платки
портились быстрее, чем у мальчишек.
Пять лет назад маман оставила нас, уйдя в мир иной. С тех пор
пирство обеднело, а папа сильно постарел. Прекрасно знала, что в
этот год я должна выйти замуж и тем самым хоть немного восполнить
казну. Папа и так оттягивал слишком долго.
Они любили меня – и он, и братья, – но должны были так
поступить, потому что по-другому, увы, нельзя. Да и жениха своего я
знала с детства. Пир Абиль де Нераш – прекрасный молодой человек.
Тем более наши папы много лет дружны, а их земли совсем близко.
Можно сказать, что почти и не расстанусь с семьей.
Стук в дверь раздался неожиданно и моментально вывел из
дремы:
– Ваша Милость, – тонким голоском пролепетала служанка, – Вас
требуют в общей столовой.
(1)Лерг – привилегированный дворянский титул. Земли короля
разделены на несколько десятков лергств. В состав каждого лергства
входят до тридцати пирств. Пир – титул владельца пирства и его
старшего сына. Пир отвечает за свои земли и собирает налоги с
крестьян, чтобы передать их часть лергу.
Аврора
Наскоро собравшись, еще раз оценила свой внешний вид перед
зеркалом. Выглядела слишком по-детски в этих бесконечных рюшах и
бантиках, но на таком наряде настояла нянечка. Правильно, ни к чему
привлекать внимание наших гостей – это я уже поняла чуть позже,
когда спускалась по лестнице вниз. Тяжелый голос явно звенел в
столовой, но слышался даже в холле:
– Так зачем, скажите мне, Пир, вы утаили от своего Лерга
информацию о том, что ваша дочь здесь, а не в столичном
поместье?
– Я растерялся, Ваша Светлость. Простите старику. Дочь моя плоха
здоровьем, а потому часто и вовсе не выходит из своих покоев.
Папа врал. Причем врал откровенно. Коротко постучавшись, ждала
от папа разрешения, но ответил мне все тот же голос:
– Войдите, леди. Мы вас заждались.
Нянечка осталась в коридоре, а я, глубоко вдохнув, собрала всю
решительность и толкнула створку. Сделав шаг вперед, присела в
реверансе. Не в таком глубоком, в каком кланялась бы королю, но и
не в таком коротком, какой могла бы сделать перед папа или
братьями.