После окончания Академии вернулся во дворец и... оказался там
абсолютно не у дел и, более того, меня наглым образом игнорировали
почти все мои ближние советники. Вежливо, с велеречивыми
разъяснениями. Никто не хотел выпускать из своих рук реальную
власть и кормушку. И, к моему большому сожалению, теперь я всё это
прекрасно понимал, как понимал и то, что выхода у меня из этой
ситуации нет. Бескровного, имею ввиду, выхода...
В последнее время обстановка стала совсем тревожной, потому
что подходило время инициации моего так называемого братца и, сами
понимаете, жить мне после этого оставалось совсем немного... Теперь
я это прекрасно понимал.
Сначала колебался, надеялся разобраться в сложившейся
ситуации мирными способами, а она, ситуация, всё больше выходила
из-под контроля. Противоречия с братцем и боярами росли с каждым
прожитым днём, и выхода мирного я не видел. Или не хотел видеть
из-за юношеского максимализма.
К сегодняшнему дню мир вокруг меня замер в шатком равновесии.
И песчинкой, нарушившей это хрупкое равновесие, оказалась весть,
которую мне принесли мои друзья. Завтра меня собираются тихо
убрать, и, … в стране появится новый государь. Очередной боярский
заговор.
Так и оказался я на этой загородной дороге тёмной ночью, с
закопчённой от дыма физиономией, с мрачным настроением и длинным
списком имён, с которыми мне нужно разобраться в ближайшие часы,
пока есть небольшая фора во времени, пока к делу не подключили
силовые коллегии. Потом просто так их всех не прикончишь, будет
следствие, суд... оно мне нужно? Лучше уж сам, своими руками, так
оно надёжнее.
Эта ночь началась с визита к братцу и закончится или моей
безоговорочной победой, или... да что уж тут говорить, сдохну я,
короче. До утра тело брата никак не обнаружат, для этого нужно
войти к нему в спальню. А сделать это могут или утром, или в случае
тревоги. Переворот они затеяли проводить ближе к обеду, а перед
этим, как истинные царедворцы, намеревались выспаться. Пусть спят.
До утра время есть, а тревога... Чем больше врагов уничтожу, тем
лучше. Если в этой схватке победа останется за мной, то тревога
будет мне по барабану. Некому её будет объявлять. А если проиграю,
так в последнем моём бою меня будет греть мысль, что и братцу моему
уже ничего не светит в этой жизни.