— Подъем! — чуть не на ухо проорал мне до боли знакомый голос. —
Пять минут на сборы! Бегом!
Твою же мать, только ведь лег! – пронеслось у меня в голове,
когда я неожиданно для себя понял, что в глаза светит не лампа, а
начинающее подниматься солнце. И дело даже не в том, что уже шесть
с хвостиком утра. Осенью. В Питере! Солнце?! Это же что за праздник
такой, неожиданный.
— Стройся! Бегом! — продолжал надрываться Строганов, чей голос
транслировал каждый динамик во временном лагере. Кадеты спешили,
кадеты бежали… но не слишком успешно. Все же вчера было потрачено
слишком много сил. И физических, и моральных. Не знаю, кто бы смог
перенести подобное без проблем. Ну, кроме меня.
Хотя стоило явиться на построение, как я нашел ответ на свой
вопрос – третьекурсники. Побитые, и порядком осунувшиеся, они все
равно выглядели куда живее всех нас. Некоторые даже выглядели
бодрыми. Вроде того же Тарана, стоящего скалой возле своего
взвода.
— Равняйсь! Смирно. — приказал Василий, и мы уставились на
шагающего вдоль рядов подпоручика с планом в руках. — В связи с
удовлетворительным проведением испытаний, сегодня намечено –
марш-бросок в полной экипировке, на десять километров. Окапывание
на полигоне, с рытьем траншеи полного профиля. Повторяю - полного,
профиля! — проговорил Строганов, для наглядности показав рукой два
метра. — После этого, обратный марш-бросок, и наконец, прохождение
полосы препятствий.
С каждым словом Василия парни мрачнели все больше. Это даже не
пипец, это все, приплыли. Один марш-бросок может половина еще и
выдержит, но окапывание, с явным обедом в окопах. Да мы обратно
даже половину не проползем…
— Все вам ясно, салаги? — крикнул Василий, а потом медленно,
подняв план над головой начал рвать приказы. — Вольно!
— УРА! — хором ответили ему все студенты, включая завизжавших от
восторга девушек, которым такие нагрузки вообще были
противопоказаны. Ликование наше длилось почти пять минут, пока
улыбающийся Строганов не махнул рукой, показывая на летний
стадион.
— На пра-во! На построение, перед командованием, шагом марш! —
приказал подпоручик, и мы, довольные внезапно свалившимся на нас
счастьем, а вернее не свалившимся горем, зашагали в указанную точу.
Выяснилось, что нас там даже ждут.
Хоть трибуны, с которых выступал сам император, давно разобрали,
остались стандартные зрительские места, и в ложе для руководства
стоял, провожая глазами студентов, его сиятельство граф Суворов.
Третий курс, проходя мимо него, заранее взял под козырек, и мы
повторили то же движение. Хоть и замыкали колонну.